Война племен

Она не плакала. Никто из девочек не плакал. В жизни они уже наплакались. Почему все они не оставили Блудный дом еще до рассвета? Ведь Юзеф предупредил, что если план удастся, сюда придут. И тогда всем им несдобровать. Но Юзеф позабыл сказать, куда им идти… Ведь они никому в этом поселке не нужны, кроме как своему Блудному дому. Это Птаховы найдут пристанище. Птаховы, но не блудницы…

Мужчина дернул рукой и выстрелил. Рима, что стояла на коленях рядом, рухнула замертво. Никто даже не пискнул. Никто даже не пошевелился.

— Куда ушли Птаховы? — вновь задал вопрос мужчина со светящимися глазами, в то время, как другой снова навел оружие на Вилду.

— Мы не знаем, где они, — ответила она и то была правда.

Никто в Блудном доме не знал, куда они направились и в чьих домах их стоит искать. Возможно, Птаховы спрятались на рудниках или укрылись в каком-нибудь тайном подземном туннеле, коих в этом поселке не счесть. Одно Вилда знала точно: если гости здесь, значит Птаховы теперь на свободе.

Выстрел. Упала Блэр. Вилда подняла глаза к потолку и увидела женщину, стоящую на балконе второго этажа. Ту самую женщину, которую привели в этот дом Юзеф и Париж. Она держалась обеими руками за перила и смотрела на них, стоящих на коленях внизу.

— Мы можем применить другие методы, — продолжил говорить мужчина со светящимися глазами. — Под пытками каждая из вас начнет говорить!

— Мы не знаем, где Птаховы, — повторила Вилда.

Выстрел. Она не смотрела, кто упал. Кто-то упал. Кого-то еще из ее девочек убили. Хотя, их всех сегодня убьют.

— Согласно записям камер наблюдения, там было семеро ваших девок, — мужчина со светящимися глазами указал рукой на ряд женщин, — и девять мужчин, один из которых числился здесь вышибалой. Мы найдем каждого из них, — предок заглянул в лицо Вилды. — Перепись населения практически завершена. Мы уже знаем их имена. Знаем, где они живут, кто их родственники. Отряды уже направлены в их дома. Так или иначе, мы найдем Птаховых. Однако, чем быстрее мы это сделаем, тем меньше людей пострадает.

— Мы не знаем, где Птаховы, — спокойно повторила Вилда.

— Она не знает, — произнес мужчина, стоящий напротив.

— Уверен?

— Да. Мимику и реакцию зрачков не подделать.

— Тогда, убей всех.

— Этим вы ничего не измените, — произнесла Вилда. — Люди в поселении все равно узнают, что Птаховы от вас сбежали. Какими бы умными и сильными вы себя не считали, вас все равно меньше, чем нас. И разъяренную толпу даже вашим хваленым оружием вы не сможете разогнать. А толпа соберется. Птаховы привели нас на эти земли. Они же и поднимут люд против вас.

— Возможно, так оно и будет, — улыбнулся предок со странными глазами. — Но сначала, пусть попробуют от нас убежать.

Мужчины, что стояли поодаль, подняли оружие. Женщина на балконе упала на колени. Вилда улыбнулась ей. Выстрелы. Тела распластались по полу. Женщина прижала портативный модуль к груди и заплакала. Улыбка хозяйки борделя навсегда врежется ей в память, как и лица тех, кто пришел в этот дом, чтобы убить его обитателей.

***

Август присел на корточки напротив Анны и протянул ей миску с остывшей кашей.

— Ты должна поесть.

Она смотрела на него, продолжая хранить молчание. Август зачерпнул ложкой кашу и протянул к ее рту. Анна отвернулась.

— Анна! — он повысил тон, пытаясь впихнуть ложку в ее рот.

Она стиснула зубы и оттолкнула руку.

— Мама, — Василий присел рядом с Августом и забрал миску с ложкой. — Ты должна поесть. Люди, что спрятали нас, сильно рискуют. Они отдали нам едва ли не последнее, что осталось в их доме. Пожалуйста, сделай одолжение всем нам и поешь.

Анна отрицательно покачала головой. Василий поставил миску на пол перед матерью и отошел. Анна демонстративно отодвинула ее от себя. И тут терпение Августа треснуло по швам. Он подошел к Анне, подхватил ее за плечи и заставил встать. Хлопок от пощечины услышали все. Анна прижала ладонь к алеющей щеке и непонимающе посмотрела на Августа.

— У тебя трое детей и четверо внуков. У тебя четыре поселения людей, за которых ты в ответе. Если сейчас не возьмешь себя в руки, на наши плечи ляжет еще одна обуза, но уже в твоем лице. Все знают, что твое горе безмерно. Но оплакивать Антона ты будешь после того, как все это закончится. А сейчас ты сядешь, возьмешь эту миску с кашей и съешь все до последней ложки. Не ради себя, а для своих все еще живых сыновей.

На глазах Анны выступили слезы.

— Ешь! — рявкнул Август.

Она медленно осела на пол, взяла миску и зарыдала.

— Я знаю, что виноват. — произнес Август. — Знаю, что должен был оказаться на его месте. Знаю, что дал тебе слово присмотреть за ним и не сдержал его. Я все это знаю. И за это отвечу. Но не сейчас, потому что сейчас мне нельзя опускать руки.

— Ты ни в чем не виноват, — произнес Петр, ставя на пол пустую миску из-под каши. — Антон вошел без разрешения. Ты просто не успел его остановить. На его месте мог оказаться каждый из нас или все трое разом. Виноват наш отец и этот Кенерия.