Война под поверхностью

— Я расскажу, — сказал Птунис. — Я обо всём расскажу вам сейчас. И о том, кстати, почему молчал всё это время. Но теперь я хочу, чтобы об этом узнали все. Поэтому я предлагаю всем вместе перенести наш металл в мастерские, а затем собраться в большом зале. После моего рассказа надо будет решить, что мы теперь будем делать. Тапис!

Вездесущий мальчишка подпрыгнул на месте и во второй раз за два дня побежал звонить в колокол.

13

Питрис сидел в своём кабинете и думал. Вчерашние события стали для этого веским основанием.

Сеанс связи всегда был для него тяжёлым испытанием. Поэтому после него он долго спал. Проснулся глава Совета ближе к вечеру. Он умылся, перекусил и стал набрасывать план грядущих действий. После того как все узнают, что группа охотников, посланных за металлом, не вернулась в колонию и план Птуниса провалился, в Ружаш некоторое время будет царить растерянность, и он сможет показать, кто на самом деле достоин руководить колонией. Кроме того, после всего, что случилось, многое должно измениться. Ему преподали хороший урок, и он его усвоил. Теперь он станет действовать гораздо жёстче. Таким образом, чтобы желающие коренных изменений никогда не смогли добиться своего. А вот как этого достичь, над этим следует хорошо подумать.

Когда в его кабинет влетел один из стражей, посланный Пронисом, он как раз подсчитывал, сколько человек необходимо будет набрать во внутреннюю стражу, для того чтобы навсегда обеспечить спокойствие колонии.

Поэтому, когда стражник сообщил ему, что разведчики вернулись с грузом, потеряв при этом лишь одного человека и убив пять филий, он поначалу просто не поверил этому, подумав, что это какой-то дурацкий розыгрыш. Но вслед за стражником прибежал Зосис, наверное самый безвольный из членов Совета, и всё подтвердил. Он также сказал, что кроме вышеперечисленного произошли ещё какие-то важные события, из-за которых вновь собирается собрание колонии.

Зосис льстиво смотрел на Питриса, спрашивая, что же теперь делать, но тот ничего не слышал. Сообщение настолько шокировало его, что он на некоторое время потерял способность не только соображать, но и говорить. Но ведь этого же не может быть! Этого просто не могло случиться! Они не должны были вернуться! Ведь он приложил для этого все усилия.

Однако это всё-таки произошло, и случившемуся были свидетели. Кое-как справившись с собой, он отослал Зосиса на собрание. Оставшись один, Питрис посмотрел на свои руки. Они дрожали с такой силой, что он был вынужден проделать дыхательную гимнастику, чтобы хотя бы немного успокоиться.

Ответов, как такое могло случиться, у него не было. Оставалось лишь ждать известий с собрания. Может, после него наступит какая-то ясность.

И ясность пришла. После доклада Зосиса и Прониса о том, что произошло на собрании, к нему пришло полное понимание ситуации.

Очень важным в этом понимании было то, что он чётко осознал: власть Совета, так же как и его власть над Ружаш, закончилась. И никогда больше не вернётся. Но было и ещё одно обстоятельство. Самое главное.

Как бы то ни было, он долго руководил колонией, лучше всех знал о нуждах и чаяниях колонистов, и, хотя он и отстранён практически от власти, он до сих пор ответственен за всё. И он должен спасти колонию. В которой он родился и в которой он умрёт. Спасти от Птуниса. Потому что он точно знал, что войну с филиями им не выиграть. Война — это смерть Ружаш!

Сейчас этого выскочку считают чуть ли не богом. Потому что он, по его словам, не подвержен внушению филий. Но почему? По какому праву? Ведь Птунис такой один! Один из всех людей во всех известных Питрису колониях! И, следовательно, он — исключение из правил. На самом деле это он — урод, ведь все остальные являются нормальными. Потому что не бывает такого, когда, кроме одного, ненормальны все!

Питрис знал, что ему надо делать. И он должен сделать это, как бы тяжело ему ни было принять такое решение. Загвоздка в том, что одному ему такое будет не под силу. Поэтому надо искать сторонников. И найти их надо в кратчайшие сроки, иначе будет поздно.

Вечером, когда Заргис корпел над пробирками в своей лаборатории, к нему в дверь протиснулся Зосис. Он смущённо потоптался возле порога, а затем подошёл поближе и заискивающе улыбнулся химику.

Зосиса Заргис не любил. Тот был главным лизоблюдом Питриса. И главной шавкой. Если надо было кого-то облаять, то Питрис спускал Зосиса. На цепного пса тот не тянул, но на шавку — в самый раз. Именно он был тем, кто после первого собрания кричал, что во всём виноват Заргис. Он был последним, кто ушел с заключительного заседания Совета, потому что боялся даже малейшего недовольства Питриса. Он был от ушей до пяток предан Питрису. Но, кроме того, Заргис знал, что более всего Зосис был предан себе. Именно поэтому химик доброжелательно улыбнулся Зосису, отставил в сторону пробирку и снял лабораторные очки.

— Ты что-то хотел? — спросил он.

Некоторое время Зосис помялся в нерешительности.

— Послушай, — наконец сказал он, — у нас только что состоялось внеочередное заседание Совета, а тебя там…