Война после войны (СИ)

За ножи держится уверенно, видно немалый опыт. Судя по хвату ножей и расположению лезвий, бить будет тычком и резко влево, если попадёт. Правую руку и корпус отведёт для удара, по крайней мере, обозначит движение, а ткнёт левой. Не для того, чтобы убить, хватит и тяжёлого ранения, потом противник через пару минут просто истечёт кровью и всё.

С учётом того, что у большинства людей правая рука основная, то ранение в правую руку это однозначная смерть противника уже на второй минуте боя. Видимо с помощью этих приколов испанец уже убил некоторое количество своих противников, оттого и ведёт себя так нагло.

— Сейчас я тебя удивлю гадёныш. — Себе под нос пробормотал я и принялся не торопясь, немного рисуясь, окружающие наблюдатели это любят, снимать рубашку. Всё равно я засветился со шрамами, пусть молва пойдёт, а испанец сейчас очень удивится.

У меня есть чем удивить всех наших зрителей. Этот прикол я разучил ещё в военном училище. Был у меня приятель, выросший в цирковой семье, он и поставил мне этот номер. На девочек такой необычный приём всегда действовал просто бесподобно. Сейчас я только чуть-чуть изменю концовку. Главное не ошибиться с расстоянием и техникой исполнения.

Ещё раз, оглядев площадку перед собой, я снял рубашку и небрежно сбросил на мостовую. Рубашка просто безумно дорогая. Оказал уважение компаньон, с барского плеча выдал. Это трущобы, кино и цирка здесь нет, этот спектакль для местных обитателей.

Видя, что я готовлюсь, остановившийся испанец напрягся. Он увидел закреплённые на запястьях метательные ножи, но я, не торопясь снял обе пары и отдал. Хотел отдать Кубику, но рядом с ним вдруг нарисовалась девчонка и, взглянув на меня снизу вверх, протянула обе руки, ладошками вверх.

Очень смелый поступок и знаковый по местным понятиям. Да и вообще смелый поступок — если со мной что не так, то девочке не жить. Убьют её сразу и демонстративно жестоко. Сразу после такого же демонстративного и группового изнасилования. Просто для устрашения всех остальных. По местным законам девочка пошла против воли родителей и теперь она изгой — даже на порог родного дома не пустят.

Я положил ножи на ладошки, подмигнул бледной как смерть девчонке и одобряюще улыбнулся ей. Всё было как в дешёвом индийском кино. Только без музыки. Мне вдруг стало весело, и я, словно в танце, сделал маленький шажок вбок с разворотом, одновременно мимоходом вытаскивая левой рукой у Кубика из ножен, висящих на поясе штык от СВТ.

Короткий оборот кисти, штык ложится плашмя лезвием на ладонь и тут же вырывается из пальцев, взлетая на метр над моей головой. На следующем коротком шаге я ловлю его другой рукой и вновь кидаю вверх. Ещё один шаг. Давно не тренировался, на сотые доли секунды запаздываю. Ловлю. На штык не смотрю, слегка улыбаясь, смотрю в глаза испанцу. Он в смятении, такого фокуса никто не ждал, да и шрамы, украшающие моё тело ближе отчётливо видны.

Третий шаг делаю немного больше, специально чуть запинаюсь и на четвёртом слегка корректирую движение ненамного левее застывшего прямо передо мной испанца. Всего только сантиметров тридцать, но ему уже неудобно бить левой рукой, придётся при ударе чуть развернуть туловище, смещаясь и подправляя собственный удар.

«Всё. Последний бросок. Поздняк метаться. Уже ничего не успеешь сделать. Теперь тебе только шагать вперёд и разворачиваться в мою сторону, иначе будет царапина, а не полностью выключенная рука». Специально подкручиваю и кидаю чуть сильнее и правее по диагонали левой рукой. Штык в воздухе и вращается в сразу двух плоскостях, сверкая и отвлекая внимание необычностью вращения.

— Der Kommandant. — Лающий вскрик Кубика разрезает тишину как ножом.

Оборачиваюсь резко. «Вот она спина вся в шрамах! Бей! Другого шанса не будет!» Последний шаг я делал необычный, возвращая правую ногу, завёл её за левую. Без переноса туловища вперёд. Разворачивался к Кубику не туловищем, а вокруг собственной оси ногами.

Одним движением я продолжил стремительный разворот. Сделал ещё один короткий шаг с полуприседом и, провернувшись туловищем, ударил левой рукой сбоку наискось в печень, не глядя острейшим метательным ножом.

Есть! Чмокающий звук. Нож распорол бок. Рана, судя по звуку страшная — печень развалена пополам. Удар левой рукой сделавшего шаг вперёд испанца провалился в пустоту, открыв мне для удара правый бок. В то же время пробив печень, мой нож скользнул под ребро и перебил печёночную артерию — однозначно труп. Внутреннее кровотечение мгновенно отрубит даже самого сильного человека и через несколько секунд наступит агония.

Первый нож я бросил сразу, чуть завалившись туловищем влево, правой рукой на противоходе, мощно всем телом в ближнего, самого опасного противника — невысокого, но крепкого мужика, с по-кавалерийски кривыми ногами, одетого в красную рубашку, чёрные шаровары и чёрные же штиблеты. Ствол он держал грамотно, в вытянутой вдоль правого бедра, руке. Мелькнув стремительной рыбкой, узкий клинок вонзился мужику в горло.