Война послезавтра

— Майору не раз придётся испытать на себе воздействие электромагнитных полей разной частоты, — проговорил Черняк, — а так как он пользуется электробритвой, у него выработался слабенький, но — защитный иммунитет. В дальнейшем мы постараемся этот специфический иммунитет усилить.

— Зачем? — спросил на этот раз уже Зайцев.

— Американские «Зевсы» излучают не только волны, взламывающие ионосферу, но и волны, способные воздействовать на психику людей, вызывать у них депрессию, панику, страх, агрессивные состояния и даже суицидальные настроения. Защитных устройств и методов от этого не существует, хотя мы работаем в этом направлении.

Теребунов с сочувствием посмотрел на Афанасия.

— Не завидую я тебе, майор. Может, передумаешь?

— Нет! — сжал зубы Афанасий, понимая, что его провоцируют.

Присутствующие в кабинете оживились, обменялись понимающими улыбками.

— Что ж, коллеги, он в вашем распоряжении, — сказал Зайцев с прорвавшимся сожалением. — Отдаём лучшего, надеясь, что и вы нам когда-нибудь ответите тем же.

Черняк и Семёнов дружно встали.

— Разрешите удалиться? — Черняк сверху вниз посмотрел на Афанасия. — Идёмте, майор, время не ждёт.

Афанасий на секунду растерялся, глянул на Теребунова.

— Но я не сдал…

— Потом, — махнул рукой Теребунов, — по сути всё готово, осталось только подписать приказ и неразглашение.

Афанасий встал, но мысль, уже раз высказанная им замначальнику управления, вернулась.

— Андрей Витальевич, — обратился он к Зайцеву, — нельзя ли вместе со мной перевести одного из бойцов группы?

Зайцев сдвинул брови, формулируя ответ, но его опередил Черняк:

— Андрей Витальевич, а если всю группу? Мы за ценой не постоим, как говорится.

— Тогда уж и всё управление, — проворчал Зайцев. — Всю группу передать я не смогу. Одного бойца… не знаю пока, рассмотрим вопрос.

— Кого ты хотел? — полюбопытствовал Теребунов.

— Дохлого, — сказал Афанасий, вызвав оживление у гостей из ВГОР.

— Дохлых и у нас хватает, — усмехнулся Черняк, покосившись на спутника; Семёнов при этом остался совершенно равнодушным, словно не слышал реплику полковника.

— Дохлый у нас — это сержант Семён Марин, — пояснил Теребунов. — Лучший снайпер всех времён и народов.

— Вообще-то нам такие спецы не помешали бы, — вдруг изрёк Семёнов, выпятив нижнюю губу. — Может, отпустите парня?

— Мы попробуем прикинуть варианты, — нехотя кивнул Зайцев, удивив одновременно и Пахомова, и командира «Альфы».

Теребунов побагровел, открыл рот, чтобы возразить, и замначальника управления мягко добавил:

— Николай Анатольевич, приказано сотрудничать с коллегами в режиме наибольшего благоприятствования. В конце концов, одно дело делаем — Родину защищаем. Изыщи возможность перевода сержанта Дох… Марина.

Теребунов стиснул зубы, борясь с овладевшими им чувствами, но воля у него была железная, и возражать он не стал.

— Группу придётся расформировать.

— Это уже наши проблемы. Найдём замену. Николай Анатольевич, закончи бумажную волокиту с переводом как можно быстрее. Насколько я понял, это важно.

— Совершенно верно, — кивнул Черняк. — Намечается срочное дело в северных широтах, и майор Пахомов нужен нам уже сегодня.

— Хорошо, я вас понял. — Зайцев кинул взгляд на Афанасия. — Вы свободны, майор.

— Подождите нас в приёмной, — сказал Черняк.

Пахомов встал, картинно щёлкнул каблуками и вышел, ошеломлённый скоростью решения проблемы.

— Получил нагоняй? — сочувственно осведомился адьютант начальника управления, оценив мину Афанасия.

— Да уж, — очнулся он, сделав огорчённое лицо. — Переводят меня… на Север… в пограничники.

— За что?! — не поверил молоденький капитан.

— За превышение служебных полномочий, — серьёзно сказал Пахомов и, кивнув на прощание капитану, направился на выход, ещё сам не до конца осознавая, что посещает управление спецопераций в последний раз.

Москва, Бибирево 27 мая, вечер

Домой его привезли к девяти часам вечера, но впечатление было такое, будто он трое суток просидел в засаде на горной тропе, а потом ещё и воевал с бандгруппой: голова сверкала и дымилась, поясница стонала, ноги гудели.

Поднявшись в квартиру, Афанасий с трудом стащил с себя одежду, доплёлся до ванной и встал под душ.

Облегчение наступило почти мгновенно. Вода действовала на него как на рыбу, выброшенную на берег и получившую возможность вернуться в родную стихию, и он подозревал, что его предками были если не дельфины, то осьминоги точно.

Шёлковый халат, подаренный ему Светланой, скользнул по коже, остудил разгорячённое тело.

Афанасий прилёг на кровать с бутылочкой холодного кваса, предпочитая его всем остальным напиткам. Подумалось с лёгкой грустью: а ведь придётся в скором времени съезжать и отсюда. Интересно, эта кочевая жизнь когда-нибудь закончится? Сколько переездов он совершил за годы после окончания института?

Память выдала цифру семь. Что ж, цифра замечательная, но окончательная ли? Теребунов сказал на прощание, что ему дадут жильё в Королёве, где располагался Центр управления ВГОР, но пока он может пожить и в этой квартире. Пока — это сколько времени? День, неделю, месяц?

Мягко мяукнул телефон.