Война потерянных сердец. Книга 1. Дочь всех миров

Боль пронзила вены, мускулы, глазные яблоки, словно меня царапали существа, чьи конечности состояли из мотков колючей проволоки. Мне удалось поднять голову ровно настолько, чтобы увидеть пальцы Зерита, сжимающие мою руку. Показалось, что у меня начались галлюцинации: зловещего вида красные и черные щупальца извивались в моей сочащейся кровью ране и поднимались вверх, подобно разметавшимся по воде волосам. Щупальца сливались с тягучей алой струей, вытекавшей из безвольной руки мужчины на соседней кровати.

Яркая белизна – пустота – комнаты начала меня душить. Мне казалось, что все мои органы вынимают и выворачивают наизнанку.

Я не понимала, что кричу в голос, пока не заметила, что уже оглохла, а горло саднит.

В голове билась только одна мысль: Зерит все же солгал мне.

Происходящее не могло оказаться ничем иным, кроме смерти.

Закружилась голова, зрение затуманилось. Я перестала кричать, потому что больше не могла управлять голосом, не чувствовала своего горла, хотя оно все еще пыталось издавать какие-то звуки.

И последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в слепящую тьму, был голос, шепотом твердящий с маниакальным упорством:

…Дом, дом, дом, дом…

…Дом…

Часть вторая Клыки

Глава 39

Макс

Будь я умнее, с самого начала бы понял: надо ждать беды.

Даже когда мы были знакомы всего несколько часов, Тисаане удавалось заставить меня пойти на уступки, прежде чем я успевал понять, что происходит.

«Я разрешу тебе войти, но только потому…»

«Можешь остаться переночевать. Только на одну ночь…»

«Не знаю, почему я тебе верю».

«Если ты пойдешь, я тоже пойду…»

Она всегда опережала меня на шаг, заставляя и меня сделать этот шаг. Она двигалась вперед решительно и неутомимо, несмотря ни на что. Как я мог не уследить? Хотя каждый шаг причинял мне боль, как мышцы, просыпающиеся к жизни после многих лет бездействия, но все равно казался правильным. Медленное, неуверенное, мучительное возвращение в нормальное состояние.

И все же я ничего не понял.

Ни тогда, когда согласился впустить ее в свой дом, в свой разум, в свое прошлое. Не насторожился даже тогда, когда осознал, что каждый раз в ее отсутствие ловлю себя на том, что собираю маленькие истории и примечательные случаи, как красивые камешки на пляже, чтобы показать ей при встрече.

Возможно, лишь капля осознания просочилась в мой тугой мозг в ту ночь, когда я стоял позади нее, едва касаясь и все же утопая в ее запахе, чувствуя лишь прикосновение ее кожи и стучащую в висках кровь.

Беда, Макс. Беда.

Но все это не шло в сравнение с тем, что я ощущал сейчас, пока беспомощно наблюдал, как она поднимается по ступеням к дверям Башни, и знал, что не могу ничего сказать или сделать, чтобы остановить ее.

Мог ли я с чистой совестью ее винить? Я пока многого не мог рассказать ей. Как иронично: именно те качества, которые заставили меня впустить ее в дом почти полгода назад – ее решимость, стойкость и целеустремленность, – те качества, которые заставили меня поверить в кого-то впервые за очень долгий срок… Именно они приведут к тому, что я ее потеряю.

Несмотря на все, я по-прежнему восхищался этими качествами и одновременно ненавидел их.

Только сейчас мне стало ясно: все предыдущие маленькие шаги привели нас прямиком к краю обрыва.

Я ничего не замечал, пока не стало слишком поздно.

– Скажи мне, что это не ее кровь.

Мой голос сорвался в безумный, отчаянный рык, который я сам с трудом узнал.

Какой же я слепец! Идиот!

Когда она ушла, я еще долго стоял, не сводя глаз с дверей Башни и сжав кулаки. Я ощущал себя шарфом с торчащей нитью – Тисаана взяла ее за кончик, и чем дальше она уходила от меня, тем больше распускалась вязка. По ощущениям минуло несколько часов, прежде чем я смог заставить себя пошевелиться. Когда мне это удалось, я вошел в Башню Полуночи, встал в вестибюле и принялся ждать. Ждать потребовалось долго.

Время шло. Привычная суета в Башнях постепенно редела, затихала. Я стоял, потом сидел, потом ходил, потом опять сидел.

Слепой идиот!

Когда двери главного зала открылись и оттуда выглянуло знакомое лицо, одного взгляда на Нуру хватило, чтобы почувствовать, будто из меня выжали все соки.

– Скажи мне, что это не ее кровь, – повторил я, схватив Нуру за руку.

Нура осмотрела себя, заметила красные пятна на белом жакете.

– Все в порядке. Просто она слишком волновалась перед первым договором крови.

Она произнесла фразы так, словно они должны были успокоить меня. Но на деле лишь подтвердила все мои худшие опасения.

– Договор крови? – просипел я.

Невольно я крепче сжал ее руку. Нура посмотрела на мои пальцы, потом на лицо и вздохнула:

– Пошли. – Кивком она пригласила следовать за ней по коридору.

– Нура, да помогут мне Вознесенные, если…

– Пойдем, потом сам все увидишь.

На один краткий миг, настолько мимолетный, что его сложно было даже считать прикосновением, она накрыла мою руку своей. Затем отстранилась и зашагала по коридору.

Договор крови. Будь он проклят.

Сначала казалось, что я забыл, как двигаться.

А потом я пошел за ней.