Война, прошедшая сквозь миры

У собачника кровоточил бок, задетый танто, а на щеке виднелась длинная царапина, прочерченная брошенным в него кунаем. Фугаку, даже с активированным шаринганом, не смог уклониться от хорошо спланированной серии атак трех ниндзя, работающих идеально четко и слаженно. Глубокий порез рассекал спину Учихи, которую не спас даже военный жилет, разрубленный коротким мечом, по которому пустили чакру. Сам Минато успел пару раз получить коленом в живот и один раз даже по подбородку.

Учиха и Намикадзе покончили с последними врагами и повернулись к Хибики, который тоже завершал битву. Инузука расслабился, когда увидел, что псы раздирают в клочья последнего противника и не заметил, как прямо ему за спину спрыгнул с дерева еще один выживший боец Корня.

Шиноби всадил собачнику какой-то шприц в шею, после чего Хибики упал на колени. 

 — Хибики! — крикнул Минато, бросаясь вперед.

Фугаку, метнувший кунай прямо в затылок бойцу в маске, тоже побежал к растянувшемуся на земле товарищу.

 Когда Учиха и Намикадзе склонились над собачником, то увидели, что по его коже растекаются непонятные печати и символы. Сам он стиснул зубы и стонал, корчась от боли. Псы Хибики сели на землю и, глядя, как мучается их хозяин, завыли.

 — Что с ним происходит? — спросил Намикадзе.

 — Не знаю, я ни разу с таким не сталкивался! — отозвался Учиха.

 — Минато... Фугаку... Я не хочу... — Инузука схватился за голову и громко закричал.

Блондин схватил его за плечи и встряхнул, надеясь привести таким образом в чувство. Хибики замер, замолчав. Взгляд его был туманным, будто тот находился под гипнозом.

 — Э... Минато... — прошептал Фугаку, оглядываясь через плечо.

 Намикадзе тоже оглянулся и заметил, что призывные псы, сидевшие на земле, встали и приближаются к ним, угрожающе скалясь и рыча.

 Внезапно Хибики ловким движением выхватил спрятанный в рукаве куртки кунай и нанес режущий удар. Судя по всему, он рассчитывал рассечь Минато горло, но тот, услышав свист холодного клинка, разрезающего воздух, толкнул приподнявшегося с земли друга обратно, в результате чего сам немного отстранился.

Кончик лезвия оцарапал Намикадзе щеку. Минато быстро дышал, крайне испуганный таким поворотом событий и собирался было отпрянуть от не контролирующего свои действия товарища, как вдруг заметил, что тот лежит, не подавая никаких признаков жизни, и из-под головы Хибики вытекает лужа крови. Уже не обращая особого внимания на посторонние звуки, он все же различил синхронные хлопки, которые означали, что призывные животные собачника покинули этот мир.

 — Хибики! — воскликнул Минато, с ужасом глядя на неподвижное тело.

 — Поздно... — прошептал Фугаку, ошарашено наблюдая за Инузукой, на лице которого застыло несвойственное ему выражение гнева.

 — Что же я наделал! — воскликнул Намикадзе, вскакивая на ноги и пятясь назад. Его голос дрожал, как и руки. Минато пятился назад, пока не уперся спиной в ствол какого-то дерева. — Я просто толкнул его и...

 Фугаку вздохнул и, осторожно приподняв голову Хибики, увидел под ней окровавленный толстый корень дерева. Он на миг замер, поскольку у Учихи помутнело в глазах, и он на миг потерял зрение, а затем повернулся к Минато, который шептал что-то, глядя перед собой.

 — Я убил его... Убил Хибики...

 — Это был несчастный случай, — процедил Фугаку, стараясь сохранять спокойствие. — Он разбил голову о корень.

Минато быстро посмотрел на Учиху, который казался спокойным, как стадо слонов и заметил, что в его глазах вместо трех томоэ на красной радужке теперь растекается рисунок, напоминающий солнце с шестью лучами, расходящимися в разные стороны.

 Он был слишком не в себе, чтобы обращать на это внимание.

 — Что это было с ним... за секунду до того, как...

 — Наверное, какая-то контролирующая печать. В Полиции поговаривали о том, что в Корне экспериментируют с подобными вещами, но я не хотел в это верить, — процедил Учиха, вставая на ноги.

 — Ты видел, что она с ним делала? Кто способен на такое?

 — Видимо, это плохо доработанная версия, раз она приносит такую боль. Я знаю только одного человека, способного изобрести такую технику. Это Орочимару! — ответил Фугаку жестко и, в последний раз взглянув на Хибики, вздохнул. — Надо идти.

 — Предлагаешь оставить его здесь? — недоуменно вытаращился на него Минато.

 — Соберись. Ты сам на себя не похож. Не шиноби, а тряпка, — холодно произнес Учиха. — Вот смотрю на тебя и думаю, что ты и человек, сражавшийся на Третьей мировой и видевший гибель десятков товарищей — разные люди.

Минато стиснул зубы и метнулся к Фугаку, схватив его за ворот куртки. Он сжал кулак для того, чтобы как следует врезать другу. О, как ему этого сейчас хотелось. Как Фугаку мог игнорировать смерть их с ним лучшего друга? Как так просто мог держать себя в руках и даже раздавать указания?

Но Желтая Молния в последний миг опомнился и отпустил Учиху, поняв, что на Третьей мировой он прошел через то же самое и сейчас чувствует то же самое, что и он сам.

 — Ты прав, — вздохнул Минато.

 — Можешь телепортировать нас в деревню? — поправляя ворот куртки, спросил Учиха.