Война с Альянсом

Сам процесс крещения вспоминается плохо, действовал по указке отца Даниила и под руководством Ольги. Одно радовало, племянник с племянницей, как в церковь попали, так сразу примолкли и ни разу не всплакнули, чего не скажешь об обратном пути. Петька решил, что теперь можно повозмущаться и орал белугой всю дорогу. А вот Ника у крестной мамы вела себя молодцом, так ни разу и не зарыдала. Правда, когда девочку отдавали родительнице, то истерику все же закатила, очень ей понравилось на руках императрицы. Еще бы! Та с ней ласково говорила, баюкала и к груди прижимала, я бы тоже заистерил. В общем, устал так, что легче отстоять в операционной десять часов, чем еще раз на такой шаг пойти. Конечно, это все от моей дремучей неграмотности в вопросе крещения, но, черт возьми, руки-то до сих пор от напряжения подрагивают. Очень я боялся крестника уронить или сделать малышу больно. Застолье по случаю крестин вышло какое-то скомканное, чувствовалось, что императрица устала, как бы ни старалась не показывать этого. Впрочем, тут нечему удивляться, Ольга Николаевна только с поезда, речи на перроне, крещение, тут любой без сил останется. Мои воспоминания прервал телефонный звонок.

— Слушаю, — поднял я трубку.

— Ваше высокопревосходительство, — раздался в трубке голосок барышни-телефонистки, Анны, обычно она соединяет меня с нужным абонентом, — добрый вечер.

— И вам, Анечка, хорошего вечера, — ответил той, заочно знакомой. — Кто-то желает со мной переговорить?

— Да, господин Ларионов, звонит из резиденции императрицы, — уважительно сказала телефонистка.

— Соединяйте, — вздохнув, попросил я и отодвинул в сторону недопитый бокал коньяка.

— Иван Макарович, тут со мной господин Бубнов, он хочет с вами пообщаться, как можно быстрее, — сказал ротмистр. — вы не против, если подъедем?

— Жду вас, охранителей предупрежу, проводят сразу в кабинет, — ответил я.

Устало потер глаза, взял папку с бумагой и принялся выписывать по пунктам свои скудные знания о субмаринах. Н-да, записей не так и много, особенно тех, которые касаются подводных лодок периода даже Великой Отечественной войны. Из памяти смог выцепить только легендарную серию «Щука», если память не изменяет, такие подлодки успешно воевали и потопили много судов противника. Однако, какие двигатели на них стояли, вооружение и остальные технические характеристики – не могу сказать. Нет, в общих чертах знаю, что использовались торпеды и пушки. Прикрыл глаза и стал рисовать силуэт субмарины, напрягаю память и стараюсь выцепить из нее хоть что-то. В каком-то фильме, книге, статье или документе попались габариты одной легендарной лодки, которую за боевые заслуги стали именовать гвардейской и наградили орденом Красного Знамени. Если не ошибаюсь, то таких «Щук» было шесть. Размеры лодки в длину составляли чуть менее шестидесяти метров, при ширине корпуса в шесть с небольшим. На борту находилось порядка сорока человек экипажа.

— И это все? — разочарованно посмотрел я на лист перед собой.

Скорость у подводного аппарата при движении на поверхности составляла от одиннадцати до четырнадцати узлов, что соответствует от двадцати до двадцати шести километров в час. В подводном же состоянии субмарина могла развивать порядка восьми с половиной узлов. Способны ли современные двигатели обеспечить такой ход? Однозначно – нет, но если скорость окажется меньшей, то в любом случае это огромная сила, если ей правильно распорядиться.

Сложил бумаги в сейф и решил прогуляться до ворот, в том числе и предупредить охрану о том, что гостей жду. Катерина со своим мужем сейчас у себя дома, как-то сразу пусто и тихо стало.

Во дворе, только переговорил с охранителями, как подъехал автомобиль. Ларионов приехал, как понимаю с конструктором и строителем подводных лодок. Господин Бубнов мне сразу приглянулся, молчаливый с умным и внимательным взглядом. Сам он высокий, с окладистой черной бородой, одет в форму морского офицера.

— Позвольте представить вашему высокопревосходительству начальника кораблестроительного чертёжного Морского технического комитета Бубнова Ивана Григорьевич, — сказал ротмистр, после того, как мы все обменялись рукопожатиями.

— Ваше высокопревосходительство, очень рад знакомству, — улыбнулся в бороду Бубнов.

— Взаимно, — ответил я. — Господа, пройдемте в мой кабинет и переговорим. Вы же приехали не кофею со мной испить или посплетничать за рюмкой чая. Как понимаю, вас привели сюда какие-то вопросы.

— Иван Макарович, а может вы вдвоем побеседуете? — взглянул на часы Вениамин Николаевич. — У меня еще одна встреча назначена и опаздывать на нее не хочу.

— Понимаю, — кивнул я. — Передавайте Марте привет.

— Непременно, — улыбнулся ротмистр. — Господа, так я вас оставлю?

— Идите, — махнул я рукой. — Мы с Иваном Григорьевичем сумеем найти общие темы для разговора. Не так ли? — взглянул на кораблестроителя.

— Совершенно, верно, ваше высок… — начал тот, но я его перебил:

— Можете обращаться ко мне по имени-отчеству, если будем перечислять регалии друг друга, то до сути долго не доберемся.