Война с демонами. Книги 1-5

Джардир надрывно всхлипнул при мысли об этой жертве, так живо ощущая сущность усопшей, что мог, казалось, дотянуться до ее призрака в конце одинокого пути.

Он различил материнский голос: «Неужели ты хочешь забрать с Небес невесту Эверама?»

Он принял эти слова и дал им отлететь. Да. Ради Первой войны он готов пожертвовать даже ее небесным покоем. Это было не больше, чем от него ждали по отношению к сыну Ренны ам’Тюк, которого он прозревал в ее чреве.

Но может быть, подобное и не нужно – если вообще возможно. Джардир отнял руку и взял футляр.

Это была вылущенная бедренная кость некоего богатыря, отполированная и покрытая метками, – те являли собой произведение искусства, какого Джардир еще не видывал. Он оценил линии силы и понял, что футляр почти несокрушим, а драгоценный камень вставлен так, что никому не открыть.

Никому, кроме носящего корону Каджи. Рубин во лбу Джардира запульсировал, когда пальцы обхватили набалдашник и повернули камень против запиравших отверстие магических тяжей.

Внутри оказался свиток из материала, который был хорошо знаком Джардиру со времен учебы в Шарик Хора. Человеческая кожа.

Последние слова женщина начертала кровью.

Шар’дама ка, я Кавривах, твоя правнучка. Хотя мы никогда не встречались, я с детства чувствовала тебя в моем сердце.

Это последний лист в ксаре. Все остальные ушли на запись истории Копья Ала, после того как нас с тобой разлучили. Они находятся в библиотеке и защищены, как это прощальное письмо, в ожидании славного дня, когда ты в этой или другой жизни сломаешь стены и вернешь принадлежащее тебе по праву.

Знай, Избавитель, что мы подвели тебя, но не предали и не пренебрегли нашим долгом перед Эверамом.

В летописях рассказано о десяти тысячах шарумах, которые остались охранять Копье Ала в твое отсутствие под предводительством твоих сына Шараха и дочери – моей тезки – Кавривах.

Но потом алагай завалили туннели и залили пещеру кипящим месивом. Шарах снова и снова предпринимал вылазки, чтобы отвоевать засыпанный туннель, но раскопки шли трудно и медленно, а воины делались уязвимыми. Каждая попытка стоила жизни многим, включая твоего сына. Сказано, Избавитель, что он умер на когтях алагай с именем Эверама на устах. Других уволокли во тьму, куда взор Эверама не проникает. С тех пор мы молились за аламен фэ.

Людей осталось меньше тысячи, когда Кавривах приказала запечатать ворота и приняла власть. Меньше тысячи воинов, и всего семь дама’тинг.

Они взяли много мужей, отчаянно стремясь сберечь семя сильнейших и мудрейших, однако ни мудрость, ни гадальные кости не предвидели того дня, когда гвилджи набросились на хозяев и проникли в детские. Из женщин выжили только моя мать и я, ее единственная дочь.

Я выносила много детей, Избавитель, но инэвера была такова, что мне выпало пережить всех. Сейчас, спустя двести одиннадцать лет, меня не укрепит даже священный кускус.

Знай, Избавитель, что я люблю тебя всем сердцем.

Да будет Эверам всегда вещать твоими устами.

Кавривах вах’Аджашт ам’Каври ам’Крас

Крас. Легендарное племя времен Каджи, существовавшее до того, как Избавитель умер и фракции его последователей образовали красийскую нацию.