Война с демонами. Мертвые демоны (сборник)

– Конфискуйте все ценное в его шатре и отнесите в храм. Женщин, если угодно, уестествите, а потом продайте. Всех сыновей – на копья.

Амит заблажил и забился в руках воинов, пока один не врезал ему копьем по затылку, после чего повалился без чувств.

Дама с отвращением посмотрел на Амита:

– Снесите эту пакость в Палату Вечной Скорби, чтобы дамаджи содрали кожу с его презренных костей.

Аббан уронил полог, углубился в шатер и налил себе кузи.

Через несколько секунд полог поднялся и снова упал.

– Пар’чин чуть не сломал колено дама Кэвере, – сказал Джамере. – Он хочет за это нечто посущественнее, чем кузи.

Аббан, другого и не ждавший, кивнул:

– Когда я споткнулся, тебе, а не Пар’чину полагалось задержать Кэвере, – напомнил он.

Джамере пожал плечами:

– Он одолел бы меня и не стал бы слушать возражений.

– Чтобы больше такое не повторялось! – пригрозил Аббан. – Пар’чин мне важен, и я чрезвычайно огорчусь, если потеряю его.

– Думаешь, он найдет Анох-Сан? – спросил Джамере.

Аббан рассмеялся.

– Не говори глупостей, юноша, – сказал он. – Эти карты копируют уже три тысячи лет, и даже если они укажут ему дорогу, затерянный город, если и существует, похоронен в песках. Пар’чин – дурак добросердечный, но все-таки дурак.

– Он озлится, когда вернется, – заметил Джамере.

Аббан пожал плечами:

– Поначалу – возможно…

– Но ты помашешь перед ним каким-нибудь другим древним свитком, и он все забудет, – подхватил Джамере и отхлебнул из бутылки Аббана, не потрудившись налить в чашку.

Аббан улыбнулся и снабдил мальчонку всевозможными дарами для подкупа, которые придется раздавать в Шарик Хора. Он проводил Джамере взглядом, в котором гордость смешалась с глубоким сожалением.

Из юноши мог выйти толк, не забери его дама для жизни пустой и бессмысленной.

Удаленные эпизоды

Из «Меченого» было изъято множество сцен. Некоторые сокращались из-за объема (я написал исключительно длинную для дебютного романа книгу), или ради ритма, или потому, что уводили в сторону от основного сюжета и снижали общее напряжение.

Однако многие – неплохие самостоятельные рассказы, и я очень рад тому, что издательство «Сабтеррениэн пресс» предоставило мне возможность включить некоторые из них в этот сборник, снабдив их собственными комментариями.

Арлен

Вступление

В этом эпизоде рассказывается, с чего все началось. В 1999 году я посещал курсы для авторов, работающих в жанре фэнтези, и нам дали домашнее задание: написать первую сцену нового романа. Я сочинил небольшой рассказ о мальчике по имени Арлен, которому не разрешали уходить от дома дальше, чем он мог добраться к полудню, потому что ему следовало вернуться до наступления ночи, когда появлялись демоны.

Не буду врать: я состряпал рассказик за вечер и, получив оценку (естественно, высшую), бросил его в ящик стола, где он протомился годы. Тогда я работал над другой книгой, но Арлен не шел у меня из головы, и я постоянно делал пометки, записывал что-нибудь о его мире. Весь цикл о «Меченом» вырос из этого рассказа в тысячу шестьсот слов.

Причины изъятия

Это начало стало серьезным камнем преткновения в переговорах с издателем. Она уверяла, что прологи устарели, а мой вдобавок выдержан в совершенно отличном от основного повествования стиле и никуда не годится. Она считала также, что в нем нет ничего, о чем нельзя рассказать в других местах. Я категорически возражал, полагая, что он отлично задает общее настроение и важен для понимания личности маленького Арлена.

Это были бурные споры. Я глубоко уважаю моего издателя; я всячески старался взглянуть на ситуацию ее глазами. Мне понадобилось время, чтобы обособиться от личной привязанности к эпизоду и оценить его беспристрастно. Когда удалось, я осознал ее правоту и вырезал сцену. По-моему, книга стала лучше, хотя лично мне этот рассказ по-прежнему очень дорог. Я искренне рад увидеть его наконец напечатанным.

Эпизод

Ребенком Арлен играл на воздухе до самых сумерек и только с их наступлением откликался на материнский зов. Он думал, что нет ничего хуже, чем каждую ночь сидеть взаперти, и не хотел терять ни минуты светового дня.

Он вставал затемно и выходил за порог отчей фермы до петухов – в тот миг, когда на холмы падали первые лучи солнца, озарявшие багровое небо и разгонявшие тени для нового дня. Мать требовала считать после этого до ста, но он не слушался.

Приключения ждали, но Арлен знал: перво-наперво – хозяйство. Он подхватывал у двери выстланную тканью корзину, мчался в курятник и, не обращая внимания на возмущенное кудахтанье, собирал яйца, управляясь с ними ловко, как жонглер с разноцветными шариками.

Ворвавшись в дом, ставил корзину – пусть мать найдет – и опрометью выбегал снова. Отец не успевал натянуть комбинезон, мать – переодеться после сна, а мальчик уже сидел на стульчике под коровой. Он приносил молоко и, пока отец завтракал, спешил покончить с остальными делами. Крытый колодец, коптильня, мариновальня, силосная башня – всюду надо было поспеть, и он ураганом носился по ферме.