Голем, воцарившийся над нами — это сеть человекозверей, образовавшая сверхсущество с надчеловеческой психикой. Голем отравляет психосферу на всем пространстве погибшего СССР, низводя на нет такие понятия, как честь, совесть, героизм, принципы, любовь к Родине. Он старается показать: «Успешным и богатым сегодня может быть только двуногий с качествами бандерлога». Он пытается загипнотизировать нас, превратив в стадо экономических скотов с единственным идеалом — деньгами, добываемыми любой ценой. И вот одна моя юная собеседница говорит: «Ну и что, что господин Ч. — сволочь. Зато он хитрый и богатенький!»
Недавно оригинальнейший ум нашего времени, Юрий Мухин, написал книгу «Не надейся — не умрешь». Он уверен, что в первом Советском Союзе материально-техническая база для практического гуманизма-коммунизма в целом оказалось построенной.
«Для полноценной человеческой жизни — для творческого труда, для достойного отдыха — Люди в СССР имели уже все. Не хватало только самих Людей, особенно остро их не хватало в аппарате ЦК КПСС и органах управления СССР. А без Людей гуманизм (или коммунизм) … невозможен, поэтому материально-техническая его база оказалась ненужной и с конца 80-х годов ХХ века была разворована. Общество Людей без Людей построить невозможно…»
Чтобы создать СССР-2, нельзя повторять ошибок первого Союза. А главным пороком оного было катастрофическое оскудение человеческого капитала. И СССР-2 должен стать империей Людей, а не низших существ о двух ногах.
Мухин считает, что на деле существа типа «хомо сапиенс» делятся на три разновидности. Первый и самый высший тип — Люди с большой буквы. Они живут ради общества, ради творчества и ради любой другой цели, которая в материальном плане им ничего не дает. Такие люди способны построить гуманистическое общество. (Здесь Люди Мухина почти то же самое, что пассионарии Гумилева, неоантропы Поршнева или даже людены братьев Стругацких). Этому высшему типу сапиенсов не нужны религиозные обряды, попы и церкви: Люди общаются с Небом напрямую. Им не нужна внешняя узда, чтобы быть добрыми и порядочными.
Второй тип сапиенсов — обыватели. Они не задумываются над смыслом жизни, но строго исповедуют принципы морали Людей. Они следуют за авторитетом. Вот им нужны и обряды, и жрецы, и церкви. В этом смысле обыватели Мухина — гармоники по Гумилеву.
Третью разновидность составляют самые мерзкие двуногие, живущие исключительно ради удовлетворения животных инстинктов: лени, алчности, похоти и трусости. (Субпассионарии Льва Гумилева). Мухин называет их «чижами», от ЧЖ — человекообразными животными. Впрочем, в этой книги мы также рассказываем о правящих в РФ бандерлогах, человекозверях.
Люди, конечно, тоже следуют своим инстинктам, но никогда не удовлетворяют их во вред другим. И гораздо большее удовлетворение Высшие получают от достижения Человеческих целей. Обыватель же сдерживает свои инстинкты сам лишь тогда, когда того требует мораль и «так поступают все». А чижи-животные удовлетворение инстинктов превращают в смысл и цель своих жизней.
До самого последнего времени, считает Ю.Мухин, народные массы СССР и других стран состояли из обывателей, придерживавшихся норм Человеческой морали. Одни — под влиянием религии, другие — под действием коммунистической морали. Однако обыватель слаб: не задумывается над смыслом жизни, не воспринимает сложных идей, а потому сливается в безликую массу. Ею можно манипулировать. Со времен Лебона (и Гитлера) выяснилось, что обыватель в состоянии принимать (или отвергать) только простые идеи и только целиком. Обыватель, уверенный в существовании Бога, станет ревностным верующим. Но убеди его, что Бога нет — и он толпой пойдет крушить храмы, убивать верующих. Все зависит от тех, кто управляет мыслями обывателей. Если вожди — Люди, то обыватель становится героем, способным на самопожертвование (такова природа героизма масс в Великую Отечественную). Если же обывателям навязать психологию чижей, то они пойдут на самые тупые и подлые поступки, даже во вред себе. Обывателя легко убедить в том, что высшее счастье — не работать, никому и ничему не служить, побольше жрать и трахаться, «для чего нужны деньги, а деньги не пахнут».