Война с готами. О постройках

24. Тут у Велизария явился смелый план, акт прозорливой мудрости, который сначала показался безумным для тех, которые в первый раз услыхали о нем и увидали приготовления к его осуществлению; в результате это оказалось делом высокой доблести и имело чрезвычайно важное значение. Оставив несколько немногочисленных отрядов воинов для охраны Порта, сам он с остальным войском двинулся в Рим, всеми силами стремясь опять завладеть им, Так как он в короткое время не был в состоянии вновь выстроить то, что из укреплений разрушил Тотила, то он сделал следующее. Камни, которые были поблизости, он свез вместе и навалил одни на другие в беспорядке, без всякой внутренней связи; ведь у него не было под рукой ни извести, ни чего-либо подобного; но для того, чтобы придать всему этому вид крепкого сооружения, он с внешней стороны набил большое количество кольев. Там оставались еще и глубокие рвы вокруг всех стен, которые он вырыл раньше, как это мною было рассказано в предшествующих книгах. После того как все войско с большим рвением проработало над этим в продолжение двадцати пяти дней, оно таким образом заделало все места в стенах, которые были разрушены. Из римлян, которые жили по окружным местам, многие собрались сюда, как руководимые желанием жить в Риме, так и потому, что, страдая до сих нор от недостатка в продовольствии, они нашли там большие запасы, которые [279] сумел сделать Велизарий, доставив в город по реке очень много судов, наполненных всем необходимым.

Когда Тотила услыхал об этом, то тотчас же поднявшись всем войском, он пошел на Велизария и на Рим. Велизарий к этому времени еще не сумел приделать ворот к укреплениям; их все уничтожил Тотила, и Велизарий в виду недостатка в мастерах не успел их сделать. Когда войско варваров подошло близко, то они провели ночь, став лагерем на берегу реки Тибр, а на следующий день, с восходом солнца, охваченные воодушевлением, с большим шумом двинулись к стене. Выбрав самых храбрых и воинственных, Велизарий поставил их у ворот, а остальным велел отражать наступление врагов сверху, со стен. Таким образом, произошел упорный бой. Вначале варвары надеялись, что возьмут город при первом же натиске, одним, можно сказать, криком; когда же все оказалось наоборот и римляне защищались мужественно, то охваченные гневом, готы стали напирать на неприятелей: самый гнев толкал их на смелые действия, превышавшие их силы. Римляне, вопреки всякому ожиданию, твердо выдерживали их нападение, так как самая опасность естественно внушала им решимость. В конце концов произошло огромное избиение варваров, поражаемых сверху; и та и другая сторона были охвачены утомлением от продолжительной и тяжкой битвы, которая, начавшись рано утром, закончилась только к ночи. После этого варвары, уйдя в свой лагерь, провели там ночь, залечивая полученные раны, из римлян же одни несли караул на укреплениях, другие же, наиболее выдающиеся но своей храбрости, посменно сторожили ворота, положив перед собой много триболов (капканов), чтобы враги не могли напасть на них неожиданно. Эти триболы были следующего вида – Соединив края четырех остроконечных кольев, по возможности одинаковой длины, их со всех сторон делают в виде прямоугольного треугольника и разбрасывают повсюду по земле. Таким образом, три кола очень крепко лежат на земле, а один, поднимаясь кверху, является всегда помехой и для людей [280] и для коней. Если кто-либо покатит такой трибол, то кол, торчащий кверху, ложится на землю, а другой, вместо него поднявшись кверху, мешает двигаться. Такого-то вида эти триболы. Так каждая сторона проводила ночь после битвы.