Война с нагами.(СИ)

— Плохо дело, — покачал головой Ворон. — У девушки не только ребра сломаны и селезенка отбита, ей еще внутрь попал яд, именно он ее убивает, а я ничего сделать не могу. Его удалить нужно, а как это сделать, если он уже распространился по крови и по всем внутренним органам? Если бы она была оборотнем, то перевернулась бы, и организм очистился, а человеческое тело так не может. Я сейчас пойду в аптеку, куплю физраствор и кое-какие лекарства, но предупреждаю, вряд ли это поможет, только оттянет неизбежное.

— Неизбежное… что? — спросил Крот.

— Смерть, — колдун помрачнел. — Прости, но я не знаю, что еще можно сделать. Иногда даже у меня не удается кого-то спасти. Люди умирают, это естественно.

— Естественно! — Вадим посмотрел недоуменным взглядом на колдуна. — Ей чуть больше двадцати, она и не жила еще, что в ее смерти естественного?

— Извини…

Волхв вышел, а ошарашенный Крот сел на стоял рядом с девушкой. Ее дыхание становилось все более незаметным.

— Больная… — проверещала Маша, она подползла к нему и легла на руки. Видно было, что чувствует себя мара плохо, возможно, тоже умирала. — Уходит…

— Куда уходит? — не понял Вадим.

— Далеко… — ответила Маша. — Не вернется…

У Крота защемило сердце, ему стало трудно дышать, а на глаза навернулись слезы. Без Лады он не представлял себе дальнейшую жизнь. Зачем ему этот мир, если нет ее? И почему все, кого он любит, умирают? Что он делает не так? Почему не может защитить? Как он будет жить без них? А без Лады его сердце разорвется от боли. И это правильно — стоит ли жить в темноте, если света нет? Стоит ли жить без счастья, любви и радости? Без ее рук, губ и голоса?..

Он закусил губу, и боль привела его в себя. Оберег нагрелся, словно напоминая о себе. Вадим тяжело вздохнул, потом еще раз.

Если никто вылечить ее не может, он должен попробовать сам. Волка он когда-то оживил, правда, ему помогал анчутка. Он посмотрел на Прошку, тот, увидев его взгляд, подполз к нему ближе. Двигался он плохо и верещал от боли. На его помощь вряд ли стоило рассчитывать. Значит, и его маленьких друзей тоже надо лечить…

Крот взял девушку на руки, отнес ее в кабинет, уложил на пол, предварительно постелив одеяло и бросив подушку. Потом принес обоих бесенят и положил рядом два маленьких худеньких дрожащих тельца. Прошка, когда его коснулся оберег, слабо проверещал:

— Солнышко…

— Солнышко, — печально улыбнулся Вадим. — Оно тебя согреет.

— Тепло… — глаза бесенка закрылись. — Хорошо…

Крот положил оберег на тело Лады, тяжело вздохнул, закрыл глаза и стал молиться. Он сам не знал, кому адресует свою мольбу — богу, дьяволу или кому-то неизвестному, но такому же могущественному. Он плакал, и прижимал оберег к мягкой теплой груди, надеясь на чудо. За стеной ворочался Волк, то рычал, то стонал, то скреб пол когтями.

Камешек под руками нагревался все сильнее, потом стал испускать мягкий сиреневый свет. Вадим увидел своим новым зрением тело Лады: слабеющее сердце, двигающуюся неровными толчками кровь, сломанные кости и сиреневое сияние над всем этим. Потом почувствовал, как в нем просыпается какое-то новое знание, именно оно заставило протянуть руки.

Под его мгновенно разогревшимися ладонями начала сгущаться кровь, закрывая порванные сосуды, из тела стала исчезать муть яда, распадаясь, ребра выпрямились, трещины закрылись, а сердце забилось быстро и уверенно. Сколько это продолжалось, он не знал, но когда закончил и убрал руки, то долго не решался открыть глаза, боясь, что ему все привиделось, и Лада уже умерла, а он лежит возле хладного трупа.

— Приходит… — проверещала Маша. — Идет…

— Что ты сказала, маленькая? Кто идет?

— Лада…

Он открыл глаза и сразу заметил, что щеки у девушки порозовели, а дыхание стало ровным, спокойным. Ей явно стало лучше.

— Живая… — Маша полезла к нему на руки. Он погладил ее по рожкам, а потом и Прошку, которые теребил его рваные и грязные брюки. — Хорошо…

— И правда, хорошо…

Вадим опустился на пол рядом с Ладой и закрыл глаза, чувствуя тепло двух маленьких существ, которые прижимались к нему с двух сторон. Он обнял их и под его руками живительная энергия потекла в тельца нечисти, убирая ушибы и гематомы и восстанавливая порванные сосуды. Все это происходило само собой без его участия, бесенята подставляли под его руки больные места, помогая убрать последствия падения с большой высоты. Минут через пять они пришли в себя и прижались к нему с двух сторон, помогая восстановить силы. Крот слабо улыбнулся и поцеловал теплую щеку девушки: она спала, дыхание выровнялось, румянец вернулся на щеки.

За стеной ревел Волк, скребя бетон когтями.

Пол качался под ним как палуба корабля. Что-то лезло ему в голову, то ли чьи-то мысли, то ли что-то еще — больше всего это походило на радио, когда включено на самый минимум: что-то бубнит, а что неясно.