Война с орками

Потом они забеременели, и ни о каких стрессовых ситуациях не могло быть и речи. Ляпнул, не подумав, что теперь с них пылинки нужно сдувать. Длинноухим такая идея сразу же понравилась. Пришлось выполнять, причем в самом что ни на есть буквальном смысле. А в древнем замке пыли ой как много. Подозреваю, что хитроухие специально ее выискивали. К счастью, после родов успокоились.

Родились у нас в один день мальчик у Ларинэ и девочка у Эледриэль.

Мамаши сразу же, ни на минуту не откладывая, потащили новорожденных к двойному Древу Жизни, которое за год уже прилично вымахало. Полдня там просидели, ни на что не реагируя. Я пытался дежурить рядом, но потом просто по-тихому смылся. Не заметили.

Вернулись в замок мои принцессы донельзя довольными и… ошарашенными. По их словам, Древо Жизни то ли проснулось, то ли инициировалось, то ли вошло в силу или вообще осознало себя. А возможно, все это вместе и что-то еще. Я так и не понял. В эльфийском языке специальное слово есть, но перевод отсутствует. Подозреваю, что эльфы сами не до конца знают, что оно может означать, так как жены не сумели мне этого объяснить ни в простейших выражениях общего языка, ни на пальцах.

– И чем это нам грозит? – задал я, на мой взгляд, самый важный в возникшей ситуации вопрос.

– Ничем, – ответила светлая.

– Внутри долины – ничем, – уточнила темная.

– Пускай теперь драконы хоть стаями прилетают! – смело заявила Эль.

– Мы им хвосты бантиками позавязываем и скажем, что всегда так и было! – начала комментировать Лара. – И пусть только попробуют усомниться.

Я подумал, что при женах стоит все же следить за своей речью, а то и мои ушастые скоро начнут как гномы разговаривать. Ну, если не как бородатые коротышки, то как я, что тоже не самый лучший вариант для эльфийских принцесс.

– Я что-то не понял. Раньше вы рассказывали, что и одного дракона может хватить для сожжения эльфийской рощи, если это не Первый Лес. И никакой гарантии, что жрецам и магам удастся отбиться. А теперь вдвоем стаи разгонять собираетесь.

– Так то, когда Древо Жизни в роще выращено из саженца, полученного от главного, – с каким-то превосходством заявила Эледриэль.

– А у нас два Древа и оба главные, да еще и силу друг друга даже не представляем во сколько раз увеличивающие, – с не меньшей гордостью поддержала ее Ларинэ.

Как будто они сами лично эти желуди сначала сперли, а потом посадили. Но этого я ушастым говорить не стал. Зачем портить любимым праздник? Кстати, о празднике.

– Длинноухие, – обратился я к ним, – а по ушам без всяких драконов получить не хотите?

– Не хотим! – тут же на всякий случай заявила Эль.

– За что сразу по ушам? – возмущенно спросила Лара.

– А кто мне моих детей до сих пор не показал? Сначала на весь день к Древу утащили, меня по пути даже не заметив, теперь рассказами про драконов с бантиками зубы заговариваете. О чем я должен в сложившейся ситуации думать?

Мои принцессы тут же опомнились. Стали наперебой малютками хвастать. Какие они у нас прекрасные, красивые, самые-самые… Причем никакого соперничества. Ни капли! У обеих одинаково самые-самые и точка. А уж как на папу похожи – ну прямо два листка с одного дерева, и глазки, и ушки, и вообще.

Тут эльфийки нагло и беззастенчиво врали. Если дети и были на кого похожи, то, разумеется, на своих мам. А уж глазами и ушами в особенности. Хотя если быть до конца объективным, то глаза у всех маленьких детей большими бывают, но насчет ушей не могло возникнуть никаких сомнений. Я еще во время беременности моих жен все подробно о полукровках выяснил. Те почти всегда берут больше от матери, чем от отца.

Впрочем, высказываться не стал. Дети-то в любом случае мои. Это своих эльфиек я могу и ушастыми называть, и вообще. Привыкли уже. А вот на самую невиннейшую шутку по отношению к малышам могут и обидеться. Эльфийки как-никак. Однако хитроухие все равно что-то учуяли.

– Ушки на эльфийские вообще почти совсем не похожи, – сплела словесную конструкцию Эль.

– Точно! – поддержала ее Лара. – Совсем коротенькие! Вполовину от нормальных эльфийских.

– А уж глазки, так, несомненно, папины, – продолжила убеждать меня светлая.

– Не отличить, – высказала свое мнение темная, любуясь малютками, которые в тот момент оказались у нее на руках.

Интересно у них получалось: два маленьких аккуратных сверточка с младенцами, явно меньше, чем обычно бывают у людей, все время переходили из рук в руки, но каким-то загадочным образом не желали оказываться в моих. Причем без всякой магии. Про глаза я спорить не стал. Им виднее. Только никогда не подозревал, что один у меня ярко-голубой, а другой не менее ярко-карий.

И кстати, непроизвольно родившуюся у меня шутку о том, что сын ладно, а дочери вовсе не обязательно быть похожей на папу, пусть уж лучше вырастет красавицей, как мама, тоже не озвучил. Мало ли что.