Война с саламандрами

Однако сих похвальных частных инициатив, целью которых было выстраивание отношений между человеческим обществом и саламандрами на основе моральных ценностей и гуманизма, вскоре оказалось недостаточно. Было довольно просто сделать саламандр, как говорится, винтиками производственного процесса, однако гораздо более трудной задачей оказалось каким-либо образом встроить их в существующий общественный порядок. Правда, люди консервативных взглядов утверждали, что говорить о каких-либо юридических или социальных проблемах здесь вовсе не стоит: саламандры, мол, всего-навсего собственность своего хозяина, который и отвечает за них, в том числе и за возможный ущерб, который они могли бы нанести; несмотря на всю свою очевидную разумность, саламандры — не что иное, как юридический объект, вещь или имущество, и потому каждое особое законодательное предписание, их касающееся, было бы грубым посягательством на священное право частной собственности. Напротив, другая сторона возражала, что саламандры как существа разумные и в значительной мере вменяемые могут по собственному умыслу и притом самыми разными способами нарушать действующее законодательство. Как же можно требовать от владельца саламандр нести ответственность за возможные правонарушения, которые допустят его саламандры? Подобный риск, безусловно, подорвал бы частную инициативу на рынке труда саламандр. В морях заборов нет, — говорили сторонники этой точки зрения, саламандр невозможно запереть, чтобы постоянно надзирать над ними. Потому необходимо законодательным путем обязать самих саламандр уважать законодательство людей и соблюдать предписания, которые будут установлены для них[31].

Насколько известно, Франция стала первой страной в мире, в которой были приняты специальные законы о саламандрах. Первый из них установил обязанности саламандр в случае мобилизации и войны; второй (так называемый закон Деваля) предписывал саламандрам селиться лишь на тех участках побережья, которые им укажет их владелец или администрация соответствующего департамента; третий закон установил, что саламандры должны безоговорочно подчиняться всем распоряжениям полиции; в случае, если они нарушат эту норму, полицейские власти будут иметь право наказывать их заключением в сухом и светлом месте и даже отстранением от работы на долгое время. После этого левые партии внесли в парламент проект свода социальных законов для саламандр, которые бы четко установили их трудовые обязанности и наложили на работодателей определенные обязанности по отношению к работающим саламандрам (в частности, двухнедельный отпуск в период весеннего спаривания). Крайние левые, между тем, требовали полного изгнания саламандр из общества — как врагов трудового народа, которые играют роль наймитов капитала, слишком много и практически даром работая и ставя тем самым под угрозу жизненный уровень рабочего класса. В поддержку этого требования были организованы забастовка в Бресте и массовые манифестации в Париже; в результате было много раненых, и кабинет Деваля вынужден был подать в отставку. В Италии саламандры были подчинены специальной Саламандровой корпорации, составленной из представителей работодателей и властей; в Голландии они находились в ведении министерства водных сооружений; словом, каждое государство решало Саламандровый Вопрос по-своему, не так, как другие. Однако повсюду власти принимали множество распоряжений, которые определяли обязанности саламандр перед обществом и надлежащим образом ограничивали их животную свободу.

Естественно, сразу вслед за принятием первых законов о саламандрах появились люди, которые во имя юридической логики начали доказывать, что, если человеческое общество устанавливает для саламандр определенные обязанности, оно должно также признать за ними и какие-то права. Государство, издавая законы для саламандр, признает их тем самым существами свободными и ответственными, субъектами права и даже своими гражданами или подданными; следовательно, необходимо каким-то образом упорядочить их взаимоотношения с государством, под юрисдикцией которого они находятся. Конечно, можно было бы считать саламандр иммигрантами, однако в этом случае государство не могло бы налагать на них определенные обязанности в случае мобилизации и войны, как это было сделано во всех цивилизованных странах (за исключением, конечно, Англии). В случае военного конфликта мы ведь наверняка потребуем от саламандр, чтобы они защищали наши побережья; но тогда мы не должны отказывать им в известных гражданских правах, как то избирательное право, свобода собраний, право быть представленными в различных выборных органах и так далее[32].

Звучали даже требования, чтобы саламандрам была предоставлена своего рода подводная автономия, но эти и иные рассуждения оставались сугубо теоретическими, каких-то практических последствий они не имели, главным образом потому, что сами саламандры никогда и нигде не требовали для себя никаких гражданских прав.