Война с саламандрами

– Погоди-ка, – сказал он. – Дай подумать, сейчас догадаюсь, кто ты. – Он положил ладонь на лоб. – «Чайка»? Нет. «Императрица Индии»? Точно нет. «Пернамбуко»? Нет. Ага, все, вспомнил. «Ванкувер». Пять лет назад, «Ванкувер», компания «Осака-Лайн», Фриско. А звать тебя Дингль, морячок, и ты, кажется, ирландец.

Собеседник в ответ оскалил желтые зубы и подсел за столик.

– Right, Йенсен. И кстати, я пью все, что мне попадется под руку. А ты здесь откуда?

Йенсен показал кивком:

– Теперь на линии Марсель – Сайгон. А ты?

– А я в отпуске, – хорохорился Дингль. – Вот домой еду, посмотреть, сколько детей у меня прибавилось.

Йенсен покивал головой с серьезным видом:

– Что, тебя опять вышвырнули? Пьянство на посту и все такое. Вот ходил бы ты, дружище, в YMCA[9], как я, небось…

Дингль ехидно оскалил зубы:

– Это мы что с тобой сейчас, в YMCA сидим, что ли?

– Сегодня ведь суббота, – проворчал Йенсен. – А ты где плавал?

– Да на одном трампе, – уклончиво сказал Дингль, – по всяким разным островам там, на юге.

– А капитан?

– Да такой ван Тох, он голландец вроде бы.

Йенсен помолчал.

– Капитан ван Тох… Я с ним сколько-то лет назад тоже ходил, братишка. Судно: «Кандон-Бандунг», линия: от черта к дьяволу. Толстый, лысый, ругаться умеет даже по-малайски, в общем, в карман за словом не лезет. Да, я его хорошо знаю.

– Он и тогда был такой тронутый?

Швед покачал головой:

– Со стариной Тохом все all right, дружище.

– А тогда он возил с собой ящеров?

– Нет. – Йенсен на минутку задумался. – Правда, что-то я об этом слышал… в Сингапуре. Один трепач об этом заливал.

Ирландец даже немного обиделся.

– И никакой это не треп, Йенсен. Про ящеров – это святая правда.

– Тот парень в Сингапуре тоже божился, что это правда, – проворчал швед. – Но по роже ему досталось! – уточнил он с победным видом.

– Да ты послушай, как оно на самом деле, – наседал Дингль. – Я ведь это точно знаю, дружище. Я этих гадов своими глазами видел.

– Да я тоже… – признался Йенсен. – Почти совсем черные, ростом метр шестьдесят – это если с хвостом – и ходят на задних лапах. Я их знаю.

– Фу, пакость, – скривился Дингль. – Все в бородавках. Пресвятая Дева, я бы ни за что к ним не притронулся! Они, должно быть, ядовитые…

– Почему? – буркнул швед. – Мне вот приходилось служить на судне, которое перевозило кучу людей. На верхней палубе, на нижней – не протолкнешься от людей, сплошные женщины и тому подобное, они там еще танцевали, в карты играли, а я был кочегаром, понимаешь? А теперь рассказывай мне, парень, кто тут ядовитее.

Дингль сплюнул:

– Были бы это земляки, я бы ни слова не сказал. Я ведь как-то уже возил змей для зверинца, откуда-то из Банджермасина. Боже правый, какая от них была вонь! Но эти ящерицы… Йенсен, это очень странные звери. Ладно днем, днем они сидят в этих своих баках с водой, но в ночи-то они вылезают: топ-топ, топ-топ… Так, что все судно ими кишит. И вот они становятся на задние ноги и вот так поворачивают голову, следят за тобой… – ирландец перекрестился, – и шипят на людей: тс-тс-тс, ну все равно что гонконгские шлюхи! Прости господи, но я думаю, что тут дело нечисто. Если бы мне так деньги не были нужны, я бы там и часа не остался. Вот так, Йенс. Лишнего часа бы там не провел.

– Ну да, – сказал Йенсен, – и поэтому ты так спешишь к мамочке?

– В том числе. Там нужно много пить, чтобы вообще не сойти с ума, а ты сам знаешь, что капитан к пьянству беспощаден. А уж какой начался шухер, когда я одну из этих тварей пнул. Ну да, пнул ногой, и с большой радостью, дружище, даже хребет ей перешиб. Жаль, что ты не видел, как старик тогда разъярился: посинел весь и за горло меня схватил. Ей-богу, он бы меня бросил за борт, если бы не помощник Грегори. Знаешь его?

Швед кивнул.