Война с самим собой

Похожий, но еще более поразительный пример приводит доктор Роберт Найт, который любезно предоставил мне эту информацию. Четырнадцатилетний юноша во время первого бритья испытал чрезвычайное сексуальное возбуждение, и с тех пор оно его сопровождало при каждой попытке взять в руку бритву. Ежедневно в четыре часа утра, то есть за два часа до того, как просыпался его отец, он шел в ванную комнату и совершал несколько специфических ритуалов. Один из них ассоциировался с чувством боли. Он накладывал на лицо депилаторий и после того, как маска подсыхала, отрывал ее от лица. Не ограничиваясь этим, он выщипывал остатки щетины ногтями, что приводило к образованию многочисленных прыщей, которые потом он с болезненным удовольствием выдавливал. Кожные высыпания приобрели хронический характер, и, когда молодой человек в возрасте двадцати одного года обратился за лечением, ему поставили диагноз «acne indurata».

Этот случай демонстрирует не только эротическую привязанность к процессу бритья, но прямую взаимосвязь между привычной формой членовредительства и невротическим расстройством (выщипывание щетины ногтями), причем для пациента как первое, так и второе имело одинаковое значение.

Внимание, уделяемое манипуляциям, которым подвергает своих клиентов парикмахер, показывает, что даже нормальные люди придают этому процессу особое значение. Для того чтобы убедиться в том, что на подсознательном уровне люди придают этим услугам эротический оттенок, достаточно вспомнить об атмосфере, царящей в парикмахерских салонах, об удовольствии, которое многие женщины и некоторые мужчины испытывают во время этой процедуры, разделении парикмахерских по половому признаку. (При этом будет любопытно отметить, что все вышесказанное в основном имеет отношение именно к стрижке волос, а не к прическе.) Стрижка олицетворяет своего рода умаление мужественности, как, например, в истории Самсона и блудницы Далилы. В наше время она символизирует принесение в жертву первобытных инстинктов в угоду нормам цивилизованного общества. Кто-то сказал, что степень цивилизованности общества зависит от того, как часто используется бритва.

Подчеркивая сексуальную символику волос, Гарник ссылается на семитский миф об Адаме и Еве: «После того, как ели они от дерева, волосы их осыпались, и они предстали во всей своей наготе». (И г е н Д ж. Тайное удовольствие, потребность в украшении и чувство прекрасного. Психоаналитический вестник, июль 1932 г., с. 216-261.)

Как мы знаем, частичное самоотречение, как правило, преследует более серьезную цель. Небритый мужчина хотя и выглядит более мужественным, но имеет мало шансов понравиться современной женщине. Таким образом, уступая в малом, он добивается большего.

Еще одним примером подобного самоотречения может служить отказ китайцев от вековой традиции носить косичку. Таким образом, цивилизации отдается дань, подобно тому, как в древние времена признак мужественности приносился в жертву богам.

О символике одежды и, в частности, причесок см.: Психология одежды. Д ж. К. Ф л ю г е л ь. Международная психоаналитическая библиотека, № 18, Хогарт, Лондон.

Доктор Лео Стоун обратил мое внимание на результаты исследований, в ходе которых было отмечено отождествление волос с гениталиями. В частности, было отмечено, что ортодоксальные иудеи, исполняя обряд обрезания, воздерживаются от стрижки мальчикам волос, как бы компенсируя частичную утрату первичного полового признака. Впрочем, я не являюсь специалистом по талмудическим обрядам и не могу претендовать на исчерпывающее представление об иудейских традициях.

Отличительной особенностью рассматриваемого вида бытового членовредительства является то, что этот процесс не сопряжен с необратимостью последствий. Волосы и ногти отрастают вновь. Так, женщины, делая короткую стрижку, знают о том, что, если она окажется им не к лицу, они смогут вновь отрастить длинные волосы. Иногда процесс стрижки с последующим отращиванием волос повторяется многократно, в зависимости от особенностей характера и капризов моды.

Принципиально важным является то, что бытовые формы членовредительства, как правило, не сопровождаются болезненными ощущениями. В отличие от психопатов и невротиков, нормальный человек не будет причинять себе боль по собственному почину. Наконец, важен сам факт того, что так называемое «нормальное» членовредительство в какой-то мере удерживает человека от осуществления более радикальных действий, которые обрекают субъекта на насмешки и разочарование, а также внушают посторонним как минимум недоверие к субъекту.

Краткие выводы

Мы убедились в том, что феномен членовредительства встречается очень часто. Это явление наблюдается у психопатов, невротиков во время органических нарушений, при проведении религиозных ритуалов и даже в повседневной жизни. Для всех случаев характерны типичные мотивы и особенности поведения.