Война с самим собой

Тенденция самосохранения или инстинкт жизни в пределах своих возможностей противостоит саморазрушительным процессам, и несмотря на то, что в конце концов инстинкт самосохранения сдает свои позиции, большинству из нас отпущено в среднем семьдесят лет более-менее приемлемого существования. Любая болезнь является компромиссом между жизнью и смертью. Поэтому, заболевая, человек выбирает меньшее из двух зол.

Эго стремится заключить компромиссную сделку с конфликтными силами окружающей реальности, инстинктами и сознанием. Порой цена такого соглашения бывает чрезвычайно высока; внутренние проблемы нагнетают напряженность, которая ломает линию обороны инстинкта самосохранения. Таким образом, эго пытается противостоять силам самоуничтожения и выйти из боя с минимальными потерями. Способность и мудрость эго у разных людей строго индивидуальны.

Функциональное или, как его называют, «истерическое» решение может быть конструктивным, так как, имитируя практически любое заболевание, функциональное нарушение не влечет за собой серьезных и необратимых структурных изменений. Следовательно, эта форма саморазрушения не является окончательной. Поэтому можно предположить, что истерия имеет такое же отношение к органическому заболеванию, как членовредительство к самоубийству. Как уже говорилось, сутью этого соглашения является компромисс; жертвуя органом, человек спасает жизнь, а истерический симптом спасает орган.

Однако иногда псевдоразрушение органа становится необратимым; в этом случае мы имеем дело с органическим нарушением*.

*Джеллифф неоднократно подчеркивал это обстоятельство. «На неврологическом этапе заболевания (органическом неврозе) процесс все еще обратим... однако через несколько лет порочной адаптации... процесс приобретает необратимый характер. Пизанская башня слишком сильно накренилась, и органические изменения уже начались». (См.: И. Джеллиф. Психоанализ и внутренняя медицина. Психоанализ сегодня. Цод редакцией С. Лоранда, Ковайси, Фрид, 1933, с. 300).

Можно предполагать, что в этом случае инстинкт смерти укрепил свои позиции, подобно сорняку, который садовник забыл вырвать. Вследствие этого временная дисфункция приобретает постоянный характер, грозящий органу уничтожением; иными словами, появляется угроза фактического структурного разрушения. Согласно сделанному ранее предположению такое происходит за счет смещения направленности мотивировок в сторону саморазрушения. Как известно, изначальные мотивы имеют внешнюю направленность и лишь потом, не выдержав сопротивления внешней агрессивной среды или сознательных установок, разворачиваются против самой личности.

Теория жертвенности находит подтверждение в клинической практике. Каждый врач сталкивался со случаями, когда одну болезнь сменяла другая. Иногда это было менее опасное заболевание, иногда пациент только предполагал, что оно таково. Однако трудно вообразить, что пациент делал сознательный выбор. Так, в одном из случаев следовало сделать выбор между хорошим физическим состоянием при наличии депрессии и серьезным физическим недомоганием при отсутствии стрессового состояния. В этой связи можно сделать вывод о возможной подмене, хотя доказательная база чрезвычайно скудна. Часто пациенты рассматривают свой алкоголизм как неизбежную альтернативу психопатическому состоянию. В четвертой части этой книги я привел несколько примеров того, как пациент выбирал хирургическую операцию и даже настаивал на этом, надеясь избежать более серьезных неприятностей. При этом его озабоченность была вызвана либо собственным сознанием, либо внешним источником.

Пациенты, поступающие в клинику по поводу невротических или психопатических состояний, часто рассказывают о том, что расстройству психики предшествовало физическое заболевание. Скажу больше — физическое здоровье душевнобольных намного лучше состояния организма нормального среднего человека. Например, во время эпидемии гриппа восемь наших медсестер и несколько врачей серьезно заболели; вслед за ними болезнь уложила в постель еще несколько человек из медицинского персонала клиники. Однако за весь этот период ни один из наших пациентов не подцепил заразу. Как правило, физические, неврологические и лабораторные исследования таких пациентов не выявляют серьезных физических отклонений. Из этого можно сделать вывод о том, что психопатические проявления вполне удовлетворяют требованиям деструктивного импульса, и соответственно пропадает необходимость в физической жертве.