Война с вандалами. Война с персами. Тайная история

(28) После смерти Ситы василевс направил против армян Вузу. Тот на своем пути туда отправил к армянам посланника с обещанием примирить всех армян с василевсом и предлагая, чтобы кто-нибудь из видных армян прибыл к нему для переговоров по этому поводу. (29) У остальных армян не было оснований доверять Вузе, и они не хотели принимать его предложений. Но был среди них один Аршакид по имени Иоанн, отец Артавана, находившийся с ним в большой дружбе. Доверяя Вузе как Другу, он вместе со своим зятем Вассаком и еще несколькими людьми отправился к нему. Прибыв и остановившись на ночь в том месте, где они должны были на следующий день встретиться с Вузой, они почувствовали, что попали в окружение римского войска. (30) Зять Иоанна Васак[19] всячески уговаривал того воспользоваться бегством. Когда же он не смог его убедить, он, оставив его там одного, вместе со всеми остальными тайком от римлян ушел назад той же самой дорогой. (31) Найдя Иоанна одного, Вуза убил его. Тогда армяне, потеряв всякую надежду на соглашение с римлянами и не имея возможности превзойти василевса в войне, явились к персидскому царю во главе с Васаком, человеком очень энергичным[20]. (32) Первые из них, представ перед Хосровом, сказали следующее: «О владыка, многие из нас Аршакиды[21], потомки того Аршака, который не был чужим для парфянских царей, когда власть над персидским государством находилась в руках парфян. Это был славный Царь, ни в чем не уступавший своим современникам. (33) Теперь же мы пришли к тебе как беглые рабы, ставшие ими, однако, не по собственной воле, но в значительной степени по принуждению, на первый взгляд, из-за Римской державы, на деле же по твоему решению. (34) Ибо позволяющий тому, кто хочет поступать несправедливо, сам поистине является виновником свершившегося. Чтобы можно было проследить весь ход событий, мы начнем со времени более раннего. (35) Итак, Аршак, последний царь наших предков, добровольно отказался от своей власти в пользу римского автократора Феодосия с тем условием, чтобы все, кто до конца времен будут принадлежать к его роду, пользовались полной свободой, и, кроме того, никогда не платили никаких налогов. (36) И мы пользовались этим договором до тех пор, пока вы не заключили этот знаменитый мирный договор. Если бы кто-нибудь назвал его всеобщим бедствием, думается нам, он не ошибся бы. (37) Ибо с тех пор тот, кто, о царь, на словах тебе друг, а на деле – враг, пренебрегая и друзьями, и врагами, разрушил и привел в беспорядок мир человеческий. (38) В этом ты и сам скоро убедишься, когда ему удастся полностью подчинить себе западные народы. Чего он только не сделал из того, что было ранее запрещено? Чего он не подверг потрясению из того, что было хорошо устроено? (39) Разве не обложил он нас податью, которой раньше не было? Разве не обратил он в рабов наших соседей цанов, бывших до того независимыми? Разве не поставил он римского архонта над царем несчастных лазов, совершив таким образом недостойный поступок, противоречащий самой природе вещей и нелегко объяснимый словами? (40) Разве не послал он своих военачальников к жителям Боспора и не подчинил своей власти город, совершенно ему не принадлежавший? Разве не заключил он военный союз с царством эфиопов, о котором римляне никогда раньше не слыхали? (41) Более того, он покорил и омиритов, завоевал Красное море, присоединил к Римской державе землю фиников. (42) Не будем уже говорить о страданиях ливийцев и италийцев. Всей земли мало этому человеку. Ему недостаточно властвовать над всеми людьми. (43) Он помышляет о небе и рыщет в глубинах океана, желая подчинить себе какой-то иной мир. (44) Что же ты медлишь, о царь? Почему тебе стыдно нарушить этот проклятый договор? Уж не потому ли, что ты хочешь стать его последней жертвой? (45) Если ты хочешь знать, каким может быть Юстиниан по отношению к тем, кто уступает ему, перед тобой наш пример и пример несчастных лазов. (46) Если же ты хочешь знать, как он обходится с людьми, ему не известными и не причинившими ему ни малейшего вреда, вспомни о вандалах, готах и маврусиях. (47) Но мы еще не сказали главного. Разве он, о всемогущий царь, не прилагал стараний к тому, чтобы, несмотря на мир, обманом привлечь на свою сторону твоего раба Аламундара, отняв его у твоего царства? Разве он не пытался во вред тебе сделать своими союзниками гуннов, которые до тех пор ему даже не были известны? Никогда еще не совершалось поступка более недостойного. (48) Так как он, как нам кажется, чувствует, что покорение им Запада уже близится к концу, он уже готовит наступление на Восток. Ибо ему осталось побороть только персидскую державу. (49) С его стороны мир уже нарушен, и он сам положил конец «вечному миру»[22]. (50) Ибо не те нарушают мир, кто первыми поднимают оружие, а те, кто уличены в злодеяниях по отношению к соседям в период мирного договора. (51) Обвинение обычно предъявляется тому, кто начал первым, даже если он потерпел неудачу. Как пойдет эта война, ясно всякому. Ибо, как правило, одерживают верх над врагами не те, которые подают повод к войне, а те, которые их отражают. (52) Более того, борьба не будет идти с равными силами. У римлян большая часть солдат находится на краю света, а из двух лучших полководцев одного, Ситу, мы, явившись сюда, убили; Велисария же Юстиниан больше никогда не увидит, ибо пренебрегши своим господином, он остался там, где заходит солнце, сам властвуя над италийцами[23]. (53) Так что, если ты пойдешь на врага, тебе никто не будет противостоять, а в нас, само собой, разумеется, ты найдешь людей, к тебе расположенных, и надежных проводников (благодаря хорошему знанию местности) для твоего войска». (54) Услышав такие слова, Хосров остался доволен и, собрав всех, кто только отличался знатностью, изложил им, что написал Витигис и что сказали армяне, и стал с ними совещаться, что им предпринять. (55) Много было высказано мнений и за, и против. В конце концов они решили, что с наступлением весны им следует начать войну с римлянами. (56) Была осень, шел тринадцатый год правления автократора Юстиниана. <539 г.> (57), Римляне ничего не подозревали и не думали, что персы нарушат так называемый вечный мир, хотя до них доходили слухи, что Хосров ставит их василевсу в вину его успехи на Западе и выдвигает те обвинения, о которых я только что упомянул.