Война с вандалами

(10) Видя, что маврусии явно не желают сражаться на равнине, и вместе с тем заметив, что римское войско, сторожа их в этой пустынной области, уже проявляет неудовольствие, Соломон стал спешить вступить с врагами в открытый бой на самой горе Бургаон. (11) Понимая, что его воины поражены тем, что численность врагов в сравнении с предшествующим сражением во много раз увеличилась, он, созвав войско, сказал следующее: (12) "Страх, который враги испытывают перед вами, не требует никакого иного обличителя, он сам изобличает себя, добровольно приводя доказательства. (13) Вы видите, что враги, собрав столько десятков тысяч человек, не осмеливаются спуститься на равнину и вступить с нами в бой; они уже не полагаются на себя, но затаились, защищаясь труднодоступностью этой местности. (14) Поэтому говорить вам что-то теперь, чтобы ободрить вас, я считаю излишним. Тех, кому и их подвиги, и слабость врага придают смелость, думаю, нет никакой нужды побуждать словами. (15) Следует только напомнить, что если для нас счастливо окончится и это столкновение, то после того, как побеждены вандалы, а сами маврусии будут вынуждены испытать ту же судьбу, нам предстоит, оставив всякие помыслы о войне, наслаждаться всеми благами Ливии. (16) А чтобы враги не поразили нас сверху и чтобы мы не понесли какого-либо ущерба из-за особенностей местности, я приму свои меры". (17) Сделав такое увещание, Соломон приказал Феодору, командовавшему отрядом экскувитов (так римляне называют стражников), взять тысячу человек и несколько знамен и поздно вечером тайно подняться по восточному склону Бургаона, где подъем на гору особенно труден и путь почти непроходим. При этом он приказал, чтобы они, когда почти достигнут вершины горы, тихо провели там оставшуюся часть ночи, с восходом же солнца сверху показались врагам, и, подняв знамена, ударили на них. (18) Он [Феодор] так и поступил. Уже глубокой ночью он прибыл к назначенному месту, пройдя по крутизнам ближайшей скалы незамеченным не только маврусиями, но даже и всеми римлянами. (19) На словах же их послали как передовой сторожевой отряд, чтобы никто извне не смог подойти к лагерю и причинить ему вред. А ранним утром Соломон со всем войском стал подниматься по подножию Бургаона против врагов. (20) Когда начало светать и враги были видны совсем близко, солдаты, обнаружив, что вершина горы не пуста, как была прежде, но полна людей с римскими знаменами, остановились в недоумении. (21) Когда же те, кто находился на вершине, вступили с маврусиями в рукопашный бой, римляне признали в них свое родное войско, а варвары поняли, что оказались между двумя отрядами, которые поражали их с обеих сторон. Так как у них не было возможности защищаться от врагов, они уже не думали об обороне, но тотчас все обратились в бегство. (22) Они не могли ни бежать на вершину Бургаона, поскольку та была занята врагами, ни дойти вдоль подъема горы до ровного места, так как оттуда на них наседал неприятель, и бегом бросились к ущелью и к противоположной скале, кто на конях, кто пешком. (23) Так как они бежали огромной толпой, пребывая в великом страхе и смятении, то они сами убивали друг друга, падали п глубокое ущелье, и те, что бежали первыми, погибали, а те, что следовали за ними, даже не замечали их гибели. (24) Когда же, наконец, ущелье, наполнилось трупами лошадей и людей, что позволило перейти с Бургаона на вторую скалу, туда спаслись оставшиеся в живых, прокладывая себе путь по телам погибших. (25) В этом сражении у маврусиев погибло до пятидесяти тысяч человек, как утверждали оставшиеся в живых. У римлян же не погиб ни один человек, даже и раны никто не получил ни от врагов, ни как-то случайно, но все, целые и невредимые, они радовались, одержав эту победу. (26) Бежали и все вожди варваров, кроме одного - Есдиласы. Получив от римлян обещание сохранить ему жизнь, он сдался им. (27) Женщин и детей римляне взяли в плен такое количество, что желающие купить ребенка из маврусиев отдавали его по цене овцы. (28) Тогда-то уцелевшие из маврусиев вспомнили предсказание своих женщин о том, что род их погибнет от безбородого вождя. (29) Римское войско со всей добычей и с Есдиласой двинулось в Карфаген; те же варвары, которым не суждено было погибнуть, решили, что им нельзя больше оставаться в Бизакии. Оказавшись в небольшом числе, они боялись подвергнуться насилию со стороны своих соседей-ливийцев. Поэтому вместе со своими вождями они отправились в Нумидию и обратились с мольбой к Иауде, который правил маврусиями в Аврасии 43. (30) В Бизакии остались только маврусии под началом Анталы 44, сохранившего в то время верность римлянам. Не испытывая никаких бед, он остался здесь со своими подданными.