Война семей (Веласкес, ч.3)

— Он имеет право знать, — Лео поднял ладонь, пресекая возражения Клэр, — в двух словах, молодой человек, на планете присутствует вещество, которое накапливается в организме человека — не каждого, а того, у кого есть предрасположенность, и это вещество взаимодействует с особым полем планеты. Вы ведь Эфраим Геллер, и работаете на Нину Фернандес?

Инженер кивнул, потом помотал головой.

— Больше нет, — сказал он, — сейчас я, так сказать, свободный художник.

— Это к лучшему, возникнет меньше вопросов. Так вот, блокиратор не даёт этому веществу накапливаться, он вытягивает это вещество из организма, как пылесос, оставляя там совсем чуть-чуть. Когда вы снимаете браслет, вещество сразу оседает в нервных волокнах, и через несколько минут его уже оттуда просто так не извлечь.

— А если надеть несколько браслетов?

— Количество неважно. Есть минимум, больше которого ваш организм просто не отдаст, оставит себе, и он, этот минимум, без браслета растёт. Павел — любитель снимать блокиратор по поводу и без, да ещё и рекорды ставить, в ближайшее время я бы ему порекомендовал этого не делать. Доктор Биркин?

Клэр, за время разговора сместившаяся Эфраиму за спину, приставила инжектор к его шее, надавила на сенсор, подхватила обмякшее тело. Лео тем временем остановил установку, Павел слез со стола.

— Когда мне за ним вернуться? — спросил он.

— Два дня, — Шварц вздохнул. — Ты ведь понимаешь, что каждая работа чего-то, но стоит?

— Эфраим — взрослый мальчик, и сам может решить, что и сколько стоит, а ваш долг передо мной всё ещё не оплачен, — Веласкес улыбнулся, — пойдёт это в зачёт, и в чью пользу, мы ещё обсудим. Парень — находка, настоящий гений, и он не из болтливых.

— Договорились, — Лео кивнул. — Что-то ещё?

— Да. Заберите Мону, в коттедж могут заявиться посторонние. Если, конечно, вы не вмешаетесь. Куда его, на стол?

Шварц кивнул, подождал, когда створки за Павлом и Клэр сомкнутся, положил ладонь Эфраиму на лоб, включил установку. Кольцо пошло вдоль тела, оранжевые точки вспыхнули на изображении, покрывая экранного человека с головы до пят, особенно много их было в районе шеи. Геллер был в сознании, Лео переместил экран так, чтобы ему было всё видно.

— Давайте проясним, молодой человек. Я пытаюсь спасти вашу жизнь — подделка, которая у вас вместо браслета, никого не обманет. Никаких гарантий не даю, но если всё получится, потом вы мне будете обязаны, как говориться, по гроб. Можете говорить, паралич я частично снял.

— А что с блокиратором? — просипел Геллер.

— Так да или нет?

— Да, конечно. Могу клятву кровью подписать.

— Ещё успеете. Он больше не будет необходим, хотя для вида носить придётся, организм сам приучится регулировать концентрацию в нервных волокнах. Но для этого нужна тренировка — один день сейчас, и, если всё получится, потом ещё несколько месяцев необходимы сеансы, сначала часто, потом реже. Предупреждаю, это будет очень неприятная тренировка, молодой человек, я бы даже сказал — смертельная.

— Я готов, — Эфраим закрыл глаза.

Шварц запустил установку, кольцо отодвинулось, давая тёмно-серебристой плите спуститься с потолка. Он взял инженера за руку — на девяносто процентов успех зависел от того, как он, Лео Шварц, сможет контролировать состояние пациента.

* * *

Павел связался с Ниной, сказал, что Геллера укусила акула, и что он в клинике. Женщина явно была занята другими мыслями, велела связаться с ней, когда Эфраим придёт в себя, посоветовала в очередной раз держаться от всего подальше, желательно — в сотнях километров, и отключилась. Веласкес решил, что так и сделает, на яхте оставалась Лулу, которую надо было высадить на берег, желательно в одежде — её Павел прихватил по дороге, в первом попавшемся магазине. Камеры на яхте пришлось отключить, полиция и так проявила слишком много интереса, не хватало только, чтобы она перехватила сигнал с прикованной к кровати девушкой, внешняя камера ничего подозрительного с прошлого вечера не обнаружила. Были небольшие сбои, но у порта существовали собственные камеры, следящие за пришвартованными судами, и Веласкес, заплатив немного реалов, следил и через них тоже.

Дьяболо, наконец заполучив хозяина в седло, загудел двигателем и выдал привычные триста километров в час, ещё не наступил полдень, когда Веласкес поставил мотоцикл на парковку и не спеша дошёл до яхты. Он отметился у дежурного по пирсу, новичка — тот долго искал данные, и сосканировал ключ только с третьего раза, и залез на корму. Отсоединил фиксатор швартовых, включил водомёты, чтобы отчалить от причала, но отплыть ему не дали — наперерез яхте ринулся полицейский катер, две машины с маяками вылетели на площадку, и оттуда выскочили полицейские, доставая оружие.

— Сеньор Веласкес, — громкий голос женщины с нашивками сержанта через усилитель разносился на весь порт, — оставайтесь на месте. Держите руки на виду.

Павел вышел на палубу, развернул ладони в сторону полиции, трое офицеров тут же перескочили через узкую пропасть, отделяющую корму от причала, двое держали мага на прицеле, пока третий фиксировал руки за спиной.