Война сердец (СИ)

Йоланда взяла окровавленный кинжал, вытерла рукоятку платьем. Затем крепко сжала её. Расшнуровала корсет чуть больше, чем уже было. Дёрнула подол платья, отрывая от него клок. И стала ждать. Ей было очень страшно находиться наедине с трупом, но она уговаривала себя, что всё делает правильно — это ради Ламберто. Она не может допустить, чтобы он попал в беду.

Ламберто поднялся наверх незамеченным. Ноги его не слушались, и он удивлялся сам себе: как это он умудряется всё ещё стоять прямо и не падает? Он закрылся в гостевой спальне, в которой обитал с момента своего приезда. Снял фрак и белую сорочку, перепачканную кровью виконта. Открыл шкаф, достал другую сорочку — точно такую же. Умылся и десять минут спустя, стараясь сохранить на лице безмятежное выражение, уже стоял на парадной лестнице.

Бал продолжался. За столом было фактически пусто — лишь трое обжор всё работали челюстями. Некоторые мужчины опьянели так, что спали прямо на канапе и креслах. Женщины обмахивались веерами, перемывая кости всей округе. Некоторые танцевали, некоторые разбрелись по дому, другие гуляли в саду. Клариса Манли пела забавную песенку о поваре и поварёнке, что не умели готовить бекон, на пару с нескладным мужчиной в оливковом фраке, который аккомпанировал ей на фортепиано. Роксаны и Бласа видно не было. Герцог Лусиано активно что-то обсуждал с бароном Риверо, лицо которого от количества выпитого стало похоже на большой красный томат.

Ламберто принялся расхаживать туда и обратно, мозоля всем глаза. Он объяснял, что ему ужасно наскучило на балу, поэтому он ходил дышать воздухом в сад, а потом поднялся в комнату, дабы слегка передохнуть. Врал он убедительно, так что даже отец его ничего не заподозрил.

— Похоже, вы действительно устали, маркиз? — обратился к Ламберто Эстебан.

— О, да.

— Если честно, я тоже. Не представляю, как можно в таком количестве пить и разговаривать о войне, — Эстебан покосился на барона Риверо, опустошающего стакан за стаканом. — У этого барона глотка безразмерная. Вы даже не представляете, маркиз, сколько он выпил. И ведь не пьянеет, только краснеет.

— Предлагаю пойти прогуляться по дому, — сказал Ламберто будничным тоном. — Вы обещали мне экскурсию ещё утром.

— Тогда пойдёмте.

Эстебан и Ламберто удалились под всеобщий взрыв хохота: одна из девиц во время танца зацепилась причёской за парик своего кавалера, и теперь они никак не могли распутаться.

Йоланда уже потеряла счёт времени, когда, наконец, услышала за дверью шаги, а потом и голос Ламберто. Хлопнула дверь в соседнее помещение. Ну вот и всё. Йоланда зажмурилась, досчитала до двухсот, взяла кинжал в руку и, стараясь унять сердцебиение, уселась на коленях на пол рядом с мёртвым Рубеном. Раз. Два. Три...

Левое крыло дома разрезал крик. Минуту спустя дверь распахнулась. На пороге выросли Эстебан и бледный как стенка Ламберто. У первого буквально отпала челюсть при виде шокирующей картины.

— Что... что это? Что тут случилось?

— Я убила виконта де Фьабле, — просто сказала Йоланда.

— Как это? Почему? — изумление Эстебана всё возрастало.

— Он... он... на меня напал... Он хотел надо мной надругаться... Он угрожал мне кинжалом, я защищалась и случайно его убила.

— Надо кого-нибудь позвать, — Эстебан сглотнул. — Маркиз, вы побудете здесь? Успокойте сеньориту. Я сейчас.

— Да.

— Ну ничего себе! Вот это скандал... — и Эстебан метнулся прочь.

Когда они остались одни, Йоланда взглянула на Ламберто. Тот рассматривал свои ботинки.

— Всё прошло удачно? — спросила она.

— Угу. Даже не думал, что смогу так притворяться. Не надо было этого делать... Это неправильно. Ты не должна за меня отвечать.

— Нет, любимый, мы всё сделали правильно.

Раздались голоса и топот бегущих ног. Мгновение, и в кабинет ввалились Альсидес, Эстебан, Лусиано и красный как рак барон Риверо.

— Что произошло? — вполголоса спросил герцог, косясь на бледно-зелёного маркиза. — Надеюсь, это не ваших рук дело?

— Нет, ваша Светлость, это я его убила, — холодно произнесла Йоланда. Барон Риверо трагически взглянул на неё.

— Дочка, что вы говорите?

— Простите меня, отец. Этот человек на меня напал. Я защищалась. Он был пьян. Он угрожал мне кинжалом. У меня не было выхода. Я не хотела убивать, это вышло случайно.

— Ты что, девочка, из ума выжила? — взревел Альсидес. — Неслыханно! Убийство сына моего моего лучшего друга! В моём доме! Какой позор на мою голову!

— Простите, — Йоланда опустила глаза.

— Надо бы сказать его семье, — подал голос герцог.

— Я не решился, — вставил Эстебан. — Не знаю, как это можно рассказать.

— Пойдёмте, Ламберто, — Лусиано приобнял сына за плечи. — Кажется, бал на этом закончен. Я расскажу графу де Фьабле о том, что произошло с его сыном. А уж своим дамам он сам всё объяснит. Ох и крику сейчас будет!

Они удалились.

— Эстебан, — вне себя от злости продолжал Альсидес. — Найдите Урсулу. Пусть немедленно идёт сама или пошлёт кого-нибудь в жандармерию. Эту девицу надо арестовать! — он потыкал пальцем в Йоланду, всё также безропотно сидящую на полу.