Война сердец (СИ)

— У меня всё шло по плану. Ну, почти, за исключением того, что ледышка Маурисио так и не сумел влюбить в себя глупую девчонку. Я показала ему, как надо обращаться с теми, кто не подчиняется, и как надо внушать людям страх — с помощью боли. Я посоветовала ему шантажировать эту дуру смертью Данте. Но Эстельита всё равно сохла по своему любовничку. И перевернула всё с ног на голову, когда стукнула Маурисио камнем. Она всё испортила. Как и ты, своей попыткой спасти её от тюрьмы. Я-то хотела, чтобы Маурисио повторил судьбу Луиса. И даже подарила ему одну чудную вещицу — трость-убийцу, — она загоготала, запрокидывая голову. — Ты только представь, красивая и внезапная смерть, желательно на глазах у толпы. И палачом, жестоким и безжалостным, вновь оказался бы Данте. Но увы, — Матильде притворно-горестно вздохнула. — Какая жалость! Это было бы феерично! Но ты со своей Эстельитой носился, как с писаной торбой, и мешал мне все карты. Не единожды. Ах, ты мой любимый мерзавец! — кокетливо шепнула она, чуть коснувшись губами его губ. — Но так и быть, я тебя прощаю. Хотя так и не понимаю, как ты умудряешься пронюхивать обо всех моих планах. Я ведь тебе не всё рассказываю.

— Может быть, я прочитал твои мысли? — пробуравил Салазар её жёстким взглядом.

— А-ха-ха-ха! Как смешно! — она чмокнула его в губы, но Салазар дёрнулся.

— В чём дело, мой драгоценный?

— Я не хочу целоваться с Матильде Рейес! Думаю, этой особе пора исчезнуть навсегда.

— Как прикажете, мой господин! — со щелчком и искрами Матильде обратилась в Кларису.

— Так лучше? Или ты предпочитаешь, чтобы я обернулась в Эстеллу? В прошлый раз ты был не против. Мне нравилась эта игра, особенно физиономия Данте при виде «плохой» Эстельиты. А-ха-ха-ха-ха! Хотя я бы предпочла содрать с этой идиотки кожу, как с конюха Рейесов, или отрезать ей язычок, как Ханне. И сохранить его себе на память, чтобы любоваться проделанной работой. А-ха-ха-ха-ха!

— Заткнись! — Салазар грубо столкнул Кларису с себя. — Не говори мне об Эстелле! И не смей язвить на её счёт! Это запретная тема!

— О, да, именно поэтому ты любуешься, как она кувыркается со своим Данте? Прекрасно же ты хочешь о ней забыть!

— Ещё одно слово и я тебя ударю! — разозлился Салазар. — Лучше не нарывайся.

Клариса обошла его кресло. Встав за его спиной, уложила голову к нему на плечо.

— Давай не будем ссориться, мой драгоценный чёрный маг. Я думала, после того как святая дева Эстелла тебя отшила, это всё осталось в прошлом. Но ты предпочитаешь страдать. И так всегда. Ты всегда был такой, сколько я тебя помню. Видимо, тебе это нравится. Сейчас Эстелла, до этого были страдания по Соледад. Пока ты не дострадался до того, что твои родственнички упрятали тебя в Жёлтый дом.

— Не напоминай. Мне. Об этом, — делая паузу после каждого слова, рыкнул Салазар.

— Не пора ли об этом забыть? — промяукала Клариса ему в ухо.

— Не тебе меня судить, глупая ведьма! — ощетинился он, вырываясь из кольца объятий. — Не ты ли всю жизнь грезила о мести?

— Ну так я и отомстила. И моя душа, наконец, успокоилась. Да, всё вышло не так гладко и феерично, как я хотела, и всё из-за некоторых, — она пощекотала ему шею, — но я довольна. Я отомстила всем, кому хотела, и отпустила эту ситуацию. Чего и тебе советую.

— Нет. Никогда! — сжал кулаки Салазар, впиваясь когтями себе в ладони — из них полетели красные искры. — Они всё сделали, чтобы разлучить меня с Соледад, настроили её против меня, а когда она вышла замуж за другого, отправили меня в Жёлтый дом, чтобы я вдруг не сорвал её свадьбу, — в голосе Салазара сквозили злоба, обида, горечь — те же чувства, что кипели в Данте, когда семейство Гаспара сбагрило его в дом умалишённых. — Всё мало им было! Они берегли свою поганую репутацию, видите ли Соледад мне не пара. А когда Лусиано женился на этой шлюхе Виситасьон, твоей мамаше, ему было можно. И когда Ламберто заделал этой провинциальной девице Йоланде ублюдочного ребёнка, ему было можно. Всем, всем можно бороться за своё счастье, кроме меня. Они лишили меня любви, сдали в Жёлтый дом, но когда дело дошло до них самих, до их чувств, все их правила приличия и шесть поколений аристократов с голубой кровью улетели в тартарары. Весело, не правда ли? Я никогда, никогда их не прощу!

— Но ведь теперь всё хорошо, — Клариса пальцами перебирала ему волосы. — Это ведь не Лусиано и Ламберто, и не Данте сбагрили тебя в Жёлтый дом, а их предки. Да и ты сбежал от них, убедил их в своей смерти. Тебе не привыкать понарошку умирать. Ты делаешь это каждый раз всё профессиональнее, мой бессмертный падший ангел. А Ламберто и Лусиано зато всем рассказывают о том, как прадедушка Ландольфо чокнулся и пырнул самого себя шпагой. О, у них это семейная легенда! — она рассмеялась.

— Прекрати называть меня прадедушкой! — рассвирепел Салазар. — Я ещё их всех переживу! Останусь всё таким же молодым, когда их тела уже будут жрать черви. Ненавижу эту семейку! Пусть они провалятся. И никогда не называй меня Ландольфо.