Война сердец (СИ)

Роксана вся кипела от негодования, когда невеста и посажёный отец двинулась к алтарю. Лицо Эстеллы скрывала длинная вуаль. Три девочки в таких же розовых платьицах, как у малышки рассып'aющей лепестки, несли шлейф. Роксана сжала кулаки. Ну она ей устроит! Идиотка! Глупая, никчёмная дура, способная лишь позорить, позорить и позорить семью каждый день. Выходит замуж с чёрным букетом. Устроила публичный траур. Даже она, Роксана, себе такого не позволяла. В конце концов, она тоже не хотела выходить за Бласа, но вышла же. И не устраивала клоунаду на собственной свадьбе. Даже когда Рубен умер, она не допустила подобного. И всё из-за вонючего пастуха. Гореть ему в аду! Роксана была в бешенстве, напрочь забыв о том, что Эстелла её родная дочь. А гости переглядывались и перешептывались, и Роксана не только ушами, но и даже спиной это слышала. — Смотрите, у невесты чёрный букет. — Никогда такого не видела. — Видимо, она не жаждет выходить замуж. — Подчеркнула, что она в трауре. Несчастную из себя строит. — Ещё бы, помните что было три месяца назад на площади? Все это видели. — Влюбиться в бандита, в Сатану и кричать об этом во всеуслышание. А теперь они хотят её сбагрить приличному жениху. Знаем мы, какая она приличная, видали. — Бедный сеньор Маурисио. Какой скандал! — Да уж, на его месте я бы немедленно отменил свадьбу! Эта девчонка ни в грош не ставит ни жениха, ни правила приличия.

Арсиеро за звуками органа не слышал сплетен и с невозмутимым выражением на лице подвёл Эстеллу к жениху.

— Теперь, Ваше Сиятельство, о ней должны заботиться вы. Это ваша обязанность до конца жизни, — сказал он тихо.

Жених кивнул. Арсиеро уселся рядом с Роксаной.

— Что? Что это такое? — спросила она шёпотом.

— О чём вы, дорогая?

— О букете.

— Ну... я не знаю, — замялся Арсиеро. — Эстеллита так захотела.

— Почему вы ей позволили? Почему не отобрали и не выбросили этот букет в мусор?

— Но ведь это её свадьба. Она захотела экстравагантный букет, что здесь страшного?

— Закройте рот! — прошипела Роксана, едва не скрипнув зубами. — Какой позор на мою голову! Она захотела экстравагантный букет! Как же! Знаем мы, чего она хотела. Хотела перед всем городом подчеркнуть, какая она несчастная. Дрянь неблагодарная! Сколько сил я на неё потратила, сколько нервов, и всё бесполезно! Это влияние безмозглой старухи, я уверена. Давно пора было выгнать её вон из нашего дома! Я не удивлюсь, если окажется, что это старая карга её надоумила. Как же, она ведь двадцать лет мне твердит, что выходила замуж по любви. Вот, пожалуйста, чего она добилась. У нас за спиной весь город говорит, что моя дочь неприличная женщина, скоро пальцем начнут тыкать. Когда мы выйдем из церкви, я их обеих убью, и бабку, и внучку!

— Ну что вы, дорогая, успокойтесь. Мы же в церкви. Нельзя ругаться в божьей обители. Это грех. Да и свадьба сегодня, не нужно устраивать разборки и портить всем настроение.

Роксана отвернулась, оставшись при своём мнении. Эстелла, меж тем, отдала букет Сантане — одной из трёх девушек-свидетельниц в одинаковых голубых платьях. Чуть пройдя вперёд, она опустилась на колени на низенькую скамеечку. Жених примостился рядом. И церемония началась.

Комментарий к Глава 2. Букет невесты ---------------------------------------

[1] Аби — верхняя мужская одежда с узкими полочками. Шили Аби из бархата, украшали изящной вышивкой золотом, серебром, цветным шёлком.

[2] Панье — каркас из ивовых или стальных прутьев или из пластин китового уса для придания пышности женской юбке.

====== Глава 3. Свёрток ======

Эстелла совершала отрепетированные заранее действия, будучи близка к истерике. Падре Антонио, что пришёл на смену умершему в том году падре Эберардо, — моложавый мужчина с бородой и хмурым лицом, приветствовал молодых и гостей и цитировал выдержки из Библии. Эстелла не слушала его. Украдкой нащупав медальон в перчатке, она тихонько сжала его пальцами. Длинная ажурная фата закрывала целиком её лицо, что радовало, ибо из глаз лились и лились настоящие ручьи. А в ушах набатом звучало имя Данте. Данте... Как же она его любит, и не мила ей жизнь без него! Она помнит его запах, голос, и кожа её помнит его ласки. И как же она нынче будет с другим мужчиной, с чужим, незнакомым? Она потеряла Данте навсегда, и это не исправить, но ей так и не позволили уйти в монастырь. Конечно, призвания к монашеству у неё нет и никогда не было, но Эстелла видела в этом единственный выход. Там её бы никто не терзал, там ей не нужно было бы лгать, что она счастлива, хотя сердце горит адски.