Война шерифа Обломова

Этого мне не хватало куда больше полетов. Стоя на носу парома, я наслаждался летящей в лицо водной пылью. Подумать только, прошла уже тысяча лет с тех счастливых дней, когда, сбросив с себя бремя строителей цивилизаций, мы с Локом присоединились к дикому северному племени. Живущему простой жизнью, в которой войны и доблесть значили больше интриг и подхалимажа. Признаться, тогда я был уверен, что викинги вымрут. Погибнут все как один в схватках с более многочисленными и изощренными южными соседями. Стали бы мы рассказывать им байки о могучих эйсах, да еще и используя истинные имена, допускай хоть на секунду, что истории эти сохранятся в легендах через века? Вряд ли, но я не жалел. Каялся лишь, что не смог отговорить брата вернуться в объятия Серой ложи. Впрочем, и Один с прочими Исходными наверняка пожалел об этом, когда Лок решил, что время их лидерства истекло…

— Что вы им скажете? — тихо спросила Диана, подкравшись сзади. — И как обойдем камеры?

— Вопрос уже решается, — пробурчал я, недовольный тем, что мои воспоминания прервали. — Люди Бара намешают часовую запись из прошлых картинок, и подменят сигнал. Те, кто за мониторами, нас не увидят. А что скажу… скажу, что это их единственный шанс попасть на Эдем.

Вход стоил заметно дороже, чем в Мельбурне. Мне даже показалось, что кредитка жалобно пискнула, расставаясь с полутора сотнями экю. Пистолеты мы спрятали за урной недалеко от входа, и объясняться со службой безопасности, сверкая значками федеральных агентов, не пришлось. Билеты оказались еще более говорливыми, чем в южном соседе, и Диане с трудом удалось прервать поток рекламы, заставив устройство выдать местонахождение обезьянника.

Вольер с гориллами стоял на отшибе и выглядел недавно построенным. Билет радостно подтвердил нашу догадку, сообщив, что этой части зоопарка лишь пять лет и содержатся здесь двенадцать взрослых особей и два детеныша. Замерев перед входом, я проклял собственную небрежность. Стоило узнать подробности раньше. Настоящие гориллы и йотуны определенно не могли испытывать друг к другу нежных чувств. Но если в Мельбурне хотя бы сохранялся численный баланс, во что могли превратить жизнь трех разумных существ делящие с ними клетку девять дикарей? Окажутся ли йотуны полностью сломленными рабами низшего вида? Возможно, они слишком обозлены, чтобы пойти на переговоры с теми, кто допустил подобное?

Коммуникатор пискнул, подтверждая, что ложная запись пущена. Можно заходить. Время бежит, нет смысла тратить его на сомнения. Решительно одернув куртку, я подошел к гостеприимно отъехавшей в сторону двери. Места для зрителей внутри оказалось немного — выглядящий весьма прочным прозрачный полимер поднимался на десяток метров вверх, охватывая комнатку посетителей с трех сторон. Сам же вольер был огромен, простираясь вглубь, насколько глаз мог пробиться через тропические заросли. Не очень удобно для посетителей, ведь обезьяны могли прятаться так далеко, что и не разглядеть. Собственно, прямо сейчас я видел лишь троих, меланхолично вычесывающих друг дружку в паре метров от нас. Йотунов среди них не было.

Подойдя к ограждению, я постучал по нему костяшками пальцев. Получилось не слишком громко — похоже, полимер не только пуленепробиваемый, но еще и звукоизолирующий. Очередной прокол с моей стороны — в Мельбурне, со слов Дианы, защита была куда проще. Заметив манипуляции гостя, крупный самец оторвался от своего занятия и недружелюбно оскалился. Его мнение меня не волновало. Может, его сородичи в этот самый момент избивают бедных йотунов и насилуют их самку. Я не Лок, который одно время обожал украшать свои жилища ковриками из шкур горилл, но если обезьяны помешают переговорам — освежую не хуже.

Что ж, камеры не работают, а значит, можно побезобразничать власть. Подпрыгнув на месте, я саданул ногой по ограде. Один раз, еще, еще. Ко мне с азартом присоединилась Диана, хотя толку от ее обутых в кроссовки ножек было немного. Нет бы явиться на шпильках, как в прошлый раз. Все же какие-то звуки внутрь проникли. Самец гориллы теперь не на шутку взбеленился и даже начал колотить себя лапами в грудь. «Кинг-Конга» насмотрелся, что ли. Меня интересовал не он, а те, кто прячутся в чаше. Через некоторое время кусты зашевелились, и из них вальяжной походкой вышел йотун. Цыкнув на самца, он мигом заставил того испуганно спрятаться за большим камнем. Хм, я ошибался. Интеллект победил численное превосходство, и внутри правили отнюдь не обезьяны.

Йотун задумчиво смотрел на меня сквозь стекло, пока я всячески изображал дружелюбие, расплывшись в идиотской улыбке. Я знал его, как знал их всех. Иннак, старший среди пленников, глава общины. Видимо, этим объяснялись и роскошный вольер, и повышенная степень защиты. Бедных же горилл загнали сюда то ли для развлечения, то ли в качестве слуг. Для йотуна Иннак был довольно вздорным типом. Тем не менее именно благодаря его стараниям сорок тысяч лет эйсы не испытывали особых проблем с пленниками. Он умел успокоить своих и не считал, что свобода стоит крови.