Война шерифа Обломова

– Да, и в этом плане моя жизнь зависит от того, решит ли твой брат стрелять мне в голову, или в защищенную броней грудь, – грустно заметил Диммак. – А ведь он меткий стрелок, не так ли? И от того, не дрогнет ли твоя рука, когда будешь метать гранату. Не хотелось бы закончить жизнь с куском металла в голове, или сгореть заживо.

– Ты ведь не боишься, не так ли? – спросил я, потрясенный внезапной догадкой. – Не может быть. Ты не можешь испытывать страх. Вы такие же, как мы.

– Я не могу позволить себе умереть, – он изящно подпрыгнул, ухватившись за ветку на пару метров выше, – слишком многое сейчас зависит от того, вернусь ли я на Эдем живым.

Раскачавшись, йотун легко перелетел на соседнее дерево в паре десятков метров от него, потом на следующее, и через несколько секунд исчез из поля зрения.

Справляя нужду на ближайший ствол, я думал о том, пойдет ли дальше всё по плану. Разумеется, нет. Обязательно умрет кто-нибудь из тех, кому умирать не следует. То ли Лок, то ли Диммак. А может, и я. Такая уж планета – ничего здесь не выходит как задумано.

В нескольких метрах у меня за спиной послышался еле слышный удар, за которым последовал звук падающего тела, и тихое проклятие, произнесенное женским голосом на ирландском. Поспешно застегнув ширинку, я обернулся, чтобы убедиться в том, что незваная гостья растерянно сидит возле здоровенного корня, по-детски потирая ушибленную коленку. Видно, мы с Диммаком здорово устали, раз никто из нас не заметил присутствия свидетеля, прячущегося неподалеку.

– Ты – маленькая извращенка, – недовольно констатировал я. – Это что, фетиш такой – подглядывать за писающими генералами? Так карьеры не сделаешь, сержант.

– Я всё видела! – Рыжая вовсе не собиралась тушеваться перед неловкими обвинениями. – Вы… вы разговаривали с обезьяной! На непонятном языке!

Глава 17

С тоской разглядывая миленькое личико, обрамленное копной рыжих волос, я думал о том, что девицу придется ликвидировать. Одной помощнице мне удалось скормить историю об испытаниях биологического оружия, но нельзя надеяться на то, что этот фокус будет работать снова и снова. Сама виновата – нечего пытаться подловить начальство с расстегнутой ширинкой. Видно, решила, что это последний шанс уединиться с боссом – палаток-то больше нет. Впрочем, у меня под рукой не было лишних многоножек, чтобы решить проблему прямо сейчас. Дождемся перестрелки. Когда пули летят во всех направлениях, сложно определить, кто именно снес красивую головку застрявшего на планете армейского полицейского.

– Именно в этом и состоит работа генерала, сержант, – наконец высокомерно процедил я. – Разговаривать с обезьянами. Некоторые из них, правда, достаточно разумны для того, чтобы не совать носы, куда не следует.

– Это был наш потенциальный противник, сэр? – Вот ведь упрямая стерва. И вовсе не глупая. Нужно что-то срочно сочинить, чтобы она не начала болтать в лагере. Одно лишнее слово в присутствии Лока – и всем планам конец. Поход закончится братской перестрелкой, причем я уже не смогу рассчитывать на то, что люди Паттерсона выступят на моей стороне.

– Вы работаете на разведку, сержант, – измотанный суточным переходом мозг пытался выудить и скормить собеседнице все расхожие штампы, когда-либо прочитанные или увиденные в шпионских боевиках. – В тайных операциях не бывает противников или союзников. Бывают лишь миссии и интересы. В данном случае гражданский, именующий себя Локом, намеревается захватить или уничтожить существо, которое вы видели. А армейская разведка не может этого допустить. Потому что секретные эксперименты наших генетиков не должны стать достоянием общественности. Вы понимаете меня, сержант?

– Кажется, да, сэр… – медленно ответила Мария. – Но это существо и те, кто с ним, ответственны за гибель людей. Десятков солдат и помощников шерифа.

– Ну, может, ребята в лаборатории чуток переборщили с агрессивностью, – благодушно признал я. – Но разве можно винить подопытных за то, что они пытались сбежать? Любое живое существо стремится к свободе. В общем, приказ с самого верха – оставить его в покое. Пусть живет здесь, пока никого не трогает. Взамен оно позволит ученым снова работать с собой. Провальный эксперимент превратится в удачный, и никаких неловких разоблачений в прессе и слушаний в Конгрессе. Если всё пройдет по плану – я вернусь в штаб-квартиру триумфатором, и вскоре стану начальником службы. А нет – окажусь в тюрьме. Как думаете, какое развитие событий предпочтительнее для вашей карьеры?

– Так каков ваш план, сэр? – Она смотрела преданными глазами, демонстрируя всем своим видом, что будет играть на стороне генерала. Меня, тем не менее, терзали смутные сомнения. Готовность залезть к шефу в постель ради карьеры, или подчистить вещдоки – это одно. Выступить в союзе с террористами, наделавшими шуму на Земле – совсем другое. В отличие от меня, рыжая всё же настоящий потомственный полицейский. Подобная авантюрная беспринципность – перебор даже для неё.