Война (СИ)

— Как она спаслась? И каковы её планы? Почему она скрывается? Ведь, дядя, — Стенли обратился к Интару, — ты же считаешь, что ей надо объединить всех беженцев.

— Её охрана вывела её из дворца потайными ходами, — вступил в разговор Интар. — И на неё идет охота. Оказывается, Курхот назначил за её голову большую награду. На неё покушались несколько раз. Она скрывается. Пока ход военных действий не переломится, она в опасности. Ничего больше мы не можем вам рассказать. Ни каким путем она шла до этого, ни её дальнейший путь. Её и наши с ней дальнейшие планы мы тоже не вправе раскрыть. Вы не маленькие, должны понимать. Вам мы рассказали только для того, чтобы вы, именно вы, знали об этом. Просто знали, что она жива и не оставила притязания ни на трон, ни на Кордию. Рассказываем по нашему настоянию и с её разрешения. Если с нами что-то случится, именно ваши свидетельства будут иметь вес. Она оставила Матасу один из королевских перстней.

Матас передал Интару перстень и тот дал молодым людям хорошенько его рассмотреть.

— С перстнем она дает нам полномочия говорить от её имени, — продолжил Интар. — Если придётся, мы воспользуемся её разрешением.

Матас со своим отрядом уехал на рассвете. Интар внял попыткам друга отослать дочь подальше от войны, и пытался было отправить с ним Овету. Но та воспротивилась. Матас присоединился к убеждениям, но все было напрасно. Лекари оставались с войском, осталась и она. Впрочем, Интар не настаивал. В дружественной, но чужой стране с отцом было надежней. Матасу в ближайшее время было не до опеки дочери друга, и, в конце концов, как заявила Овета, отец брал её для дела, а не для того, чтобы отправить к королевскому двору Арилазы. Сам Интар собирался дождаться войска Хайдира. Сюда, к Переправе, все сообщения как от Талины, так и от Матаса, доходили гораздо быстрей. И только после прибытия Хайдира он предполагал вернуться в Илонию.

К вечеру к Переправе подошло войско Курхота. И следующим утром он провел пробный небольшой штурм, чтобы проверить силы обороняющих и возможные слабые места. Атака показала им, что у Переправы надежная оборона. С башен моста прекрасно обстреливалась как сама баррикада, так и прилежащая территория моста и берега реки. Сами лучники башни были недоступны для стрел противника. Редких прорвавшихся укрытых щитами противников встречали латники с копьями и мечами. На берегах реки за валунами прятались лучники Вольдена и Кожая. Через бурный поток реки перебраться можно было только по наведенной переправе. Ситарцы сделали несколько попыток как слева, так и справа от моста, но перекинутые канаты защитники берега перерезали, а деревьев достаточной длины, чтобы перебросить их через реку, на обоих берегах не росло. Остаток дня прошел спокойно.

Разведчикам, сопровождаемым местными жителями приходилось переправляться далеко от переправы, чтобы проведать обстановку во вражеском стане. Приносимые вести были неутешительными. Войско Курхота возросло. Ненамного, но после битвы теперь их количество превышало защитников втрое и число прибывающих увеличивалось. Оставив пока в покое сам мост, они рассредоточились по берегу, выискивая возможный брод или легкую незащищенную переправу. Отрядам Кожая и Вольдена также пришлось растянуть свою оборону. На каждый из участков берега приходилось теперь еще меньше людей, чем было ранее. Привлекались местные жители, чтобы вовремя обнаружить прорыв.

Слабым утешением было то, что таможенные посты как Арилазы, так и Кордии на протяжении десятилетий углубляли возможные броды и расчищали возводимые или стихийно возникшие мелкие переправы контрабандистов, испокон веков желающие обойти таможенные сборы.

С юга через три дня разведчики донесли совсем неутешительную весть. В дне пути от Переправы войско Сегота начало рассредоточиваться по берегу реки. К приближающему отряду тоготцев был срочно отправлен гонец с предупреждением о возможной стычке с Сеготом, необходимом контроле берега реки на их пути и об ускорении прибытия хотя бы передового отряда.

Каждый день Курхот делал слабую попытку перейти мост, пробуя свои силы и силы противника, или, возможно, отвлекая защитников от своих замыслов, которых пока никто еще не разгадал. Получая отпор, он каждый раз убирался восвояси.

Со стороны союзного войска потерь не было. Курхот же регулярно терял по несколько убитых или раненных. Раненных переносили на берег и после того как им оказывали помощь, с ними долго и обстоятельно беседовал Интар. Он не расспрашивал о силах и о вооружении островитян, он расспрашивал пленных об их родине, о женах и детях, которые остались на островах. На эти вопросы пленники отвечали охотно, сами не замечая, как Интар незаметно выяснял сведения о самом Курхоте, о кораблях, о том, чего они ожидают от похода. Обычно при таких разговорах присутствовала Овета, само присутствие которой, добавляло в разговор доверительности и покоя, а не допроса.