Война (СИ)

Торможение маневровыми двигателями — машины «зависают» в пространстве. Орудия смотрят в один район. Индикатор датчика излучения показывал лишь направление на источник излучения, да примерное расстояние до него. В принципе, это, конечно, не много, но и не мало. Во все глаза я смотрю на индикатор, ведь неизвестно, какого именно размера эта ракета. Может, она столь мала, что в темноте космоса её просто не увидеть, пока не станет слишком поздно. Расстояние неуклонно уменьшается. Поскольку никто раньше не пользовался индикатором в качестве наводящего компьютера, пришлось самому считать, когда именно цель войдёт в радиус уверенного поражения пушек «Молнии». Вот я и считал. И, когда, судя по показаниям прибора, можно было стрелять, я приказал открыть огонь. И на это, определённо, стоило бы посмотреть. Разумеется, из кокпита той же «Молнии», или «Хищника», ибо иначе просто ничего было бы не видно — ведь лазерный луч практически невидим в космосе. Импульсы плазменных орудий были видны и невооружённым глазом, но именно из кокпита истребителя видимость была лучше всего. Шесть наших «Молний», лётные группы «Экслера» и «Нокса», отправившиеся вместе с нами, били из всех стволов, приблизительно в одну и ту же точку. Лазерные лучи кромсали пространство, ежесекундно опустошая аккумуляторы наших машин на несколько эргов. Пока что никакого эффекта не было. Конечно, отсутствие ожидаемого результата — уже есть результат, но именно сейчас мне хотелось бы держаться от этого правила как можно дальше — ведь при таком, с позволения сказать, результате, могло погибнуть очень много людей. И никого из нас такой результат совершенно не устраивал…

Судя по индикатору, ракета была уже на расстоянии в десять кликов от строя наших перехватчиков. Возможно ли невооружённым глазом заметить объект длиной в 15-20 метров на таком расстоянии? Не думаю. Но именно это нам и надо было сейчас сделать. И мы это делали. Не пытались увидеть цель, но пытались её поразить вслепую. Способ был только — создать на пути ракеты заслон сплошного огня. Так как нас было меньше, чем нужно для такого дела, приходилось импровизировать, время от времени меняя направление стрельбы на доли градусов влево или вправо. Наконец, когда прибор показал, что до цели осталось всего пять километров, где-то впереди вспыхнул яркий свет взрыва. Неторопливо (в субъективном времени) этот свет разгорелся в огромный косматый шар.

- Поляризаторы! — крикнул я. По идее, поляризаторы фонаря кокпита срабатывают автоматически, но, например, в моём случае, они не успели.

Я инстинктивно зажмурился, но яркий свет термоядерной вспышки ударил по глазам даже сквозь крепко сжатые веки. Монитор радиационной тревоги полыхнул красным. Мне как-то было совершенно неинтересно, сколько именно я рентген сейчас получил. Была причина более важная — распознав радиационную опасность, бортовая аптечка скафандра вколола мне «лошадиную» дозу гамма-протектора. Укол сам по себе болезненный, а при такой дозе… Словом, врагу не пожелаешь такое «удовольствие»… Тем не менее — препарат с гарантией защищал от радиационного поражения жизненно важных органов человека, за что его разработчикам ещё при жизни надо было поставить памятники. Вот только, без побочных эффектов этот препарат не обходился, и на ближайшую неделю сильнейшим расстройством кишечника я был обеспечен…

Перед глазами ещё плавали радужные пятна, но показания приборов истребителя я всё же различал. Вроде бы машина не пострадала от всплеска излучения. Серьёзных повреждений не было. Что качается повреждений несерьёзных… Оплавленная обшивка, в нескольких местах полностью выгорел слой защитного покрытия… Теперь, без серьёзного капитального ремонта «Молния» больше не была истребителем-перехватчиком малой заметности экстра класса. До борта «Экслера» доковылять бы, а там видно будет. Техники справятся. Сам помогу, чем смогу, если надо будет. От лучевой не умру точно — препараты помогут, но вот расстройство желудка и кишечника — штука более страшная… ЭМИ никакого серьёзного воздействия на перехватчик не оказал. Связь с другими машинами и кораблями работала «через пятую точку», так что я понимал только каждое пятое или шестое слово, из тех, что доносились в мой адрес. Насколько было ясно из показаний приборов, вся группа находилась вместе. Я передал сигнал общего сбора, и, как только пилоты всех машин доложились, приказал следовать назад, к авианосцам.