Война (СИ)

— Потом до Мутного моря добрались, — продолжила Виталина. — А оттуда вверх по течению Танаиса.

— На вас… э-э-э… — начала Нэнси. — На вас нападали люди, похожие на нас?

Старуха усмехнулась.

— Пытались, да опозорились маленько. Ну? — внезапно рявкнула она. — Кто-нибудь даст старой женщине отдохнуть от душной каюты и качки? Я, между прочим, устала!

Я обернулся к Нэнси, Люции и остальным сгрудившимся Отщепенцам.

— Поставьте шатер и накройте на стол, — велел я с таким видом, словно меня избрали Великим Князем.

Но никто не вякнул, как я и ожидал; один косой и вислоусый недовольно поморщился. Слишком сильное впечатление произвели северяне на Отщепенцев. И то, что их позвал я.

Старейшины принялись распоряжаться, и симплы засуетились.

Настроение в стане изменилось кардинальным образом. Все оживились, и до меня донеслись разговоры о скорой магической битве на юге от Танаиса.

После застолья в специально возведенном шатре, где Виталина и ее амазонки перезнакомились со всеми старейшинами и поведали в деталях о древней миссии, гости вышли к обычным людям и продолжили общение. Вокруг них сразу образовалась толпа. Виталина вещала мощным голосом, а я думал: “Вот это и есть настоящее красноречие! Она не пытается заинтересовать Отщепенцев мелкими выгодами, как я, или брать на понт. Она давит прямиком на их архетипы. Борьба добра со злом, блин! Великая миссия всех людей! Как красиво и как глупо на самом деле — но ведь работает же!”

Когда проповедь закончилась (это была именно проповедь, в течение которой Виталина то и дело переходила на заунывный и ввергающий в транс речитатив), кто-то из Отщепенок — не Люция, как ни странно, — вызвал северных красавиц на “дружеский поединок”. Я уж испугался, что сейчас они друг друга зарубят, но поединки действительно были дружескими. Короткая схватка под проливным дождем, звон клинков — и женщины, Отщепенцы и северяне, уже хохотали и обнимались.

Вечером ожидаемо снова был пир горой. Гроза ушла на восток, было прохладно и влажно, река немного вышла из берегов и плескалась у самых шатров не совсем временного стана. Рекой лилась сивуха, жарилось мясо бедных куланов.

Манкурты в большинстве ушли по приказу Виталины на свои драккары, остался небольшой отряд из двух десятков солдат. Они стояли на берегу, вызывая любопытство всех без исключения кочевников, особенно детей. Но вскоре любопытство поугасло, и все переключились на пир.

Поздним вечером Виталина и правнучки тоже ушли на драккар, отказавшись ночевать в шатре, что, по моему мнению, было вполне разумным шагом.

Глубокой ночью меня разбудили грохот и крики. Не вполне проснувшись, я вылетел из палатки, включил сканер на полную мощность. В свете тоненькой луны трудно было что-либо разглядеть, но магическое чутье сразу все расставило по своим местам.

С востока к нам приближалось большое количество людей и животных. Я, а следом Кира, взбежал на мост. Из стана доносились короткие команды и ржание лошадей. Шум подняли патрульные, которые не теряли бдительности, и сейчас Отщепенцы в темпе седлали коней, готовясь к ночному сражению.

Сканер доложил, что среди приближающегося войска практически нет симплов и детей со стариками. В темноте вдали краснело множество точек — это горели факелы в руках приближающихся. За войском шла небольшая отара овец и короткий обоз.

Все указывало на то, что к нам движется мобильное войско, а не становище.

Наши Отщепенцы выстроились в большой отряд с удивившей меня быстротой. Я-то считал, что после пира их не добудишься. Ан нет — понадобилось, и все в полном боевом прикиде, на конях, с луками, стрелами и саблями.

Восточное войско остановилось невдалеке, за небольшой возвышенностью. С их стороны с факелом и белым флагом прискакал гонец для переговоров.

После коротких переговоров я вернулся к Кире — сообщить новости, от которых бурлила кровь в жилах, и успокоить.

— Что они хотят? — спросила она.

В руке она держала саблю, похожую на ее любимый и давно утерянный ятаган.

— Это те, кто нападал на северян ниже по течению, — объяснил я, плохо скрывая радость. — Им взбрело в бошки, что северяне плывут на войну с россами, и вот — решили подсобить.

— И что теперь — когда они узнали, что воевать с россами мы не будем? Они помогут с Единым?

— Наверняка. Виталина кому хочешь свернет мозги в любую сторону. Нашим тоже уже не терпится пойти по мосту на юг, чтобы восстановить вселенское равновесие.

— Виталина свернет мозги? — уточнила Кира. — Или ее правнучки?

Я притянул Киру к себе, не обращая внимания на саблю, и поцеловал в губы.

— Мне на них пофиг, Кира. Ты у меня одна.

— Я знаю, — спокойно ответила она.

Чудеса на этом не закончились. Утром на рассвете, после практически бессонной ночи, на западе раздалось рычание моторов. На байках с шарообразными колесами, придающими транспорту вид гантелей, к нам приближались россы — целая сотня, если не больше. Все были одеты в одинаковые маскировочные хламиды — такую носил Габриэль в бытность свою мужиком.

Среди россов затесались два всадника — один рыжий, другой черный. Викентий и Франсуа.

Глава 14. Око Ведьмы