Война со смертью (СИ)

В актовом зале лечебного учреждения собрались все врачи во главе с Лидией, а дальше никто не помнит ее отчество, поскольку она вела затворнический образ жизни. В руках у нее была жалоба, отправленная мэру Москвы. Хорошо сработал мэр, как часы. Правда, по старой коммунистической схеме, возможно, он даже не прочитал текста, а наложил резолюцию в верхнем левом углу: "Бурбулидзе" разобраться. А Бурбулидзе начальник департамента медицинского обслуживания населения города Москвы, черкнул ниже резолюции мэра: "Сванидзе" разобрать и доложить. А Сванидзе− начальник департамента Юго−западного административного округа. А дальше - поликлиника. Главврач вспыхнула, намереваясь бросить кляузу в мусорную корзину, она никого и ничего не боялась, поскольку ее выдвинул на этот высокий пост скандального учреждения не кто−нибудь, а сам Бурбулидзе после второго похода в сауну, где она, как женщина, уже не устраивала козни, а сделала все, что могла и была вознаграждена.

Но в это время в ее кабинет, как злая муха, влетела старшая медицинская сестра Турбукидзе.

− Там один пенсионер кричит на весь этаж: жаловаться буду! У меня мошонка распухла до такой степени, что не знаю, что с ней делать и куда ее девать, хоть сам себе делай операцию. Уролог ничего не хотит делать, а хирург говорит нычэго нэ нада дэлат. Что прикажете, какие будут указания?

− Никаких пусть орет, пока не охрипнет. Тут еще один пенсионер жалуется, да прямо мэру столицы. Вот она жалоба. Я бросаю ее в урну.

− Боже упаси! ни в коем случае. Лучше проведем собрание, признаем ошибки...в присутствии того, кто жаловался.

− Хорошо, займитесь этим вопросом. Соберите врачей и этого бедолагу с мозгами набекрень, а потом меня позовите.

***

Александр Васильевич в сопровождении медицинской сестры кавказской внешности, почти на цыпочках вошел в актовый зал, где уже сидели врачи и с боязливой ненавистью посматривали на него, но молчали как партизаны.

− Сейчас вызову Главную, − сказал медицинская сестра, и исчезла, но вскоре вернулась, сопровождая Главную даму, прилично одетую, прилично накрашенную, прилично высоко держа голову и едва заметно, презрительно улыбаясь.

− Ну−с, так. На нас наши больные, кто ходит к нам на собственных ногах и прямо держит голову при сгорбленном позвоночнике, стали писать унижающие нас длинные трахтаты. Вот один из них, Армен Васильевич, простите Александр. Прямо мэру. Да как так можно? У мэра во, сколько работы, он, бедный даже сауну посетить не может из−за дифцита времени, а тут на тебе, жалоба на медицинский коллектив. Назовите мне врача, уважаемый, нет, неуважаемый, кто из здесь сидящих врачей требовал у вас взятку в долларах, в рублях и даже в конфетах? Кто? назовите, и я его тут же пущу на ветер ворон считать!

− Да никто не требовал, что вы? я сам хотел дать, но вспомнил, что это нарушение закона. За это отвечает взяточник и взяткодатель.

− Разве? - удивился уролог Шаламов.

− Да, голубчик, я вас спас и себя тоже, − произнес подсудимый Александр Васильевич.

− Тогда какие могут быть жалобы?

− Есть жалобы. Меня врачи к этому приучили. Заходишь в кабинет, тут же вопрос: какие у вас жалобы? А, вам лучше сдать анализ мочи. Вот недавно получил "Приглашение на диспансеризацию от АО Спасские ворота−М", где было сказано, что такая ...пансеризация проводится у вас. Обрадовался и к вам на третий этаж. Там посмотрели на меня, как на врага народа и сказали:

− Сдайте анализ на мочу.

Все вы тут мочой пропахли, вот что я вам скажу.

− Но теперь−то какие у вас жалобы? - спросила Главврач.

− У меня болят яйца.

− Ну, сделайте из них яичницу, в чем дело?

− Я бы не прочь, но время уже ушло, молодость кончилась...еще в прошлом веке.

− Кто в этом виноват?

−Уролог Шаламов, я уже шесть месяцев к нему хожу, а он хоть бы хны. Все анализ мочи назначает.

− Инспектор Шаламов, это правда?

− У меня своя метода. На больном Веревкине я испытывал два лекарства немецкой, а потом нидерландской фирмы. Когда испытание закончилось, я отправил его на Узи в другую балаторию.

− В смысле амбулаторию.

− Точно так. Я не виноват, что так быстро время идет. Надо быстрее поворачиваться, я это всем больным говорю.

− Ну, вот видите, какие могут быть претензии? Шаламов почти кандидат наук.

− Отпустите меня домой. У меня мочевой пузырь на грани разрыва.

− Кишконадзе, проводите больного.

9

Усталый, измученный Александр Васильевич вернулся домой, сел к столу поужинать, а рядом в буфете стояла бутылка виски, которую он открыл недели две тому, а сейчас, для снятия стресса наполнил стограммовый стакан, выпил и поцеловал в донышко, как настоящий кандидат в алкаши. Жена посмотрела на него недобрым взглядом и ничего не сказала, но через некоторое время выдала:

− Налей себе еще.

− Лучше воздержусь. Сердце и так уже колотится, да и самого клонит ко сну. Перекушу и на диван.