Война со смертью (СИ)

Старички просто ахали от восторга. У них, бесполезных, никому теперь не нужных, своя жизнь. Любое общество понимает, что старость приходит к каждому, и добровольно взвалив их на свои плечи, поддерживает, продлевает старость, кого длинным, кого коротким путем до кладбища и эта миссия никогда не кончается. Люди работают не только на себя, но еще...на оборону, на содержание чиновников, содержат детей, инвалидов, немощных и, конечно же, стариков пенсионеров. А куда от них денешься? Этот круговорот повторяется из поколения в поколение.

Веревкин только сейчас об этом задумался. Совесть в нем проснулась и начала грызть его, как крыса цементный пол. "Зря я обижаюсь на кого-то, ведь теперь меня кормят те, на кого я обижаюсь. Экая у нас славная молодежь: не выставляют своих стариков на улицу кусать локти".

Он получил талон к терапевту Орловой. Дата приема значилась в конце ноября, через три недели. Но ведь это слишком долго.

‒ Доживу ли? мне бы на завтра, в крайнем случае, на субботу, − сказал Саша.

‒ Все хотят! скажите спасибо, что получили талон. У нас врачей не хватает, а ему сегодня надо, ишь, чего захотел, ‒ произнесла девушка в халате, как−то пренебрежительно, не глядя на посетителя. ‒ Вы, должно быть, новичок, первый раз, так? Доживешь, не переживай, дедуля, а не доживешь, туда тебе и дорога. Много вас тут шлындает.

‒ Освободите аппарат, ‒ сказала дама в очках, что стояла сзади. ‒ А вы, девушка, не отходите. Я тоже не знаю, как вести себя с этим аппаратом. Ты, сучка, рассказывай и показывай! тебе платят? платят, так отрабатывай, а то к Лидии жаловаться пойду. Наставили тут всякую ерунду. С загнивающего запада навезли. Небось, на свалке там подобрали. Мы им газ, а они нам металлические ящики. Гм, только этого нам не хватало.

Веревкин вернулся с одним талоном. Он разозлился и дал себе слово не ходить больше в поликлинику. И дома сказал о своем решении во всеуслышание.

‒ А что делать? ‒ сказала супруга. − Теперь без поликлиники никак. И мне уже пора. Ты еще, ежели бы не сердце, мог бы трудиться. Это эти оглоеды виноваты, выставили человека за два года до пенсии. Какой-то Музякин−Какин занял место... сколько раз я его кормила, поила и денег взаймы давала, которых он никогда не возвращал.

‒ Да, это его работа. Но, ничего не поделаешь. Везде так: чем больше добра делаешь человеку, тем он алчнее становится и старается тебе же ножку подставить. Словом, русский мужик не очень.

Александр Васильевич после трех месяцев пребывания в больнице, выглядел похудевшим, немного ссутулился, лицо стало желтоватым и украсилось несколькими глубокими морщинами, покрылось прыщами. Но он все равно не сдавался: совершал прогулки по пешеходным дорожкам, даже один раз на рынок прошелся, преодолев расстояние в два километра, старался не лежать на диване.

Отсюда

И ждал конца ноября. И дождался. В этот раз он получил медицинскую карту и отправили на третий этаж к врачу Орловой. В талоне было указано время, поэтому ему не пришлось долго стоять у кабинета врача.

− Рассказывайте, − произнесла Орлова, не глядя на больного.

− Что рассказывать? сердце. Будь оно неладное.

− Раздевайтесь и ложитесь. А чего, собственно, ко мне? Есть же кардиолог. К нему и надо было взять талон. Сколько лет?

− Пятьдесят восемь.

− Где работаете?

− Нигде.

− Жаль, − сказала Орлова, как бы теряя к нему интерес. − Скоро все начнется.

− Что начнется?

− Болячки начнутся. Вон мешки под глазами, а это значит: почки. Да только рубашку снимайте, брюки оставьте в покое. Я все же дама, как-никак.

− Извините. Никогда к врачам не обращался раньше...

− Молчите, меня это не интересует. Сердце у вас...того, бьется, но с перерывами, и пусть так и бьется, ему отдых нужен. Один раз удар, второй отдых: тук...тук, тук−тук−тук и отдых. Но кардиолог вам скажет более точно. А сейчас вставайте. Да живо! Язык покажите. Мне некогда долго возиться. Гм, белый он у вас, как снег, а это значит воспаление внутри. Водку глушите? А, вот, термометр. Молчите, я сказала. Еще давление надо измерить. Видите, сколько с вами возни. А перхоти, весь пинжак белый, итаминов не хватает. Так значит, температура немного выше нормы. Ну да ладно. Я напишу вам направление на биохимический анализ. Через неделю придете, он уже будет у меня, вот тут на столе, видите какая горка, это все анализы. Больные приходят просто так, хоть бы кто стакан газированной воды принес, у меня и воды−то нет. А, откройте еще раз рот. Так. Зубы...а я чувствую: изо рта несет. Жена есть? как же она это переносит, бедная? анализ мочи, кала и всякой там гадости тоже придется сдавать. А теперь можете уходить, у вас все хорошо.

‒ А какое у меня давление?

− Нормальное, я уже сказала.

‒ Может, того...подбросить, врачи ведь так мало получают, я это знаю. Мэр Собянин заботится, или это так, разговоры одни.