Война солнца

Через несколько дней мы все сосредоточиваемся на своей работе. Идзуми постоянно проверяет состояние стазисных мешков, чтобы предупредить любые сбои. К счастью, она ничего не находит. Мин и Григорий одержимы кораблем и его эксплуатационной эффективностью. Джеймс снова и снова проверяет механические компоненты. Я знаю, что он запрограммировал корабль периодически будить его, но это будет его последняя проверка перед первым длинным этапом нашего путешествия.

Ежедневно я сцеживаю грудное молоко, накапливая его для Карсона к тому моменту, когда мы прибудем на Эос и он выйдет из стазиса. В своем воображении я представляю, как подношу бутылку к его губам в мире, теплом и наполненном солнечным светом. Это странно и как-то утешает. Год назад я не могла об этом и мечтать, но теперь это кажется таким близким, таким реальным. Тем не менее, я скучаю по своему малышу больше, чем можно описать словами.

Мы все собираемся на мостике, когда появляется внутренний Пояс астероидов. Карликовая планета Церера — самый большой объект на экране, и ясно, что Сеть вернулась туда: поверхность изрезана и покрыта выемками там, где аппарат собирал сырье, необходимое для солнечных элементов.

Когда я вижу Цереру вдалеке, меня охватывает холодок. Нас ждет «сборщик». Как только Сеть вернет Артура и его данные, они придут и уничтожат нас? Это было бы легко — «сборщик» мог просто вырезать большие камни на Церере и стрелять ими в космос, разрывая «Иерихон». По этой причине «Карфаген» находится намного выше плоскости Солнечной системы, далеко от нас и, надеюсь, от пределов досягаемости «сборщика».

— Давай покончим с этим, — говорит Джеймс, сходя с мостика по узкому центральному коридору корабля, который заканчивается грузовым отсеком. Сразу за грузовым отсеком внутренний воздушный шлюз. Одеяла и подушки лежат вдоль стены — импровизированные кровати, которые использовали солдаты. Судя по всему, они все уже проснулись ради такого события.

Через окно шлюза я замечаю Брайтвелл и ее солдат, стоящих вокруг Артура. Он выглядит таким же бесстрастным, как всегда.

Джеймс стучит по стеновой панели, и дверь грузового отсека открывается. Отсек находится под давлением — пока.

— По твоим расчетам, ты на мгновение окажешься в пределах досягаемости, — говорит Джеймс Артуру.

— Верно, — отвечает тот с почти скучающим видом.

— Тогда прощай.

— Я думаю, ты имеешь в виду — скатертью дорога, — шутит Артур.

— Именно так, — бормочет Григорий.

— Мы заключили сделку, — говорит Джеймс. — И уважаем ее условия.

Артур смотрит на него. Наконец Джеймс делает нам знак, и мы отступаем в шлюз. Брайтвелл и ее войска отходят назад, держа Артура на прицеле. Дверь шлюза закрывается, и мы с Джеймсом стоим и наблюдаем через широкий иллюминатор в стене.

Джеймс проверяет время.

— Три минуты до контакта.

Артур поворачивается к нам лицом и внезапно наклоняет голову, словно изучая Джеймса.

Джеймс стучит по панели и включает микрофоны в грузовом отсеке.

Голос Артура тихо звучит из динамиков, высокомерие улетучивается с его лица, когда он начинает говорит:

— Невероятно.

— Что? — быстро спрашивает Джеймс. Я могу сказать, что он нервничает. Это момент истины, когда мы узнаем свою судьбу.

— Ты, Джеймс.

— Откуда такое внезапное восхищение?

— Было сделано открытие.

— Какое открытие?

— О тебе. И твоем народе. Ваше существование было реструктурировано.

Джеймс косится на него.

— Ты уже связался со «сборщиком»?

— Конечно. Я соврал насчет дальности.

— Открыть внешний люк, — командует Брайтвелл.

Джеймс поднимает руку, не отрывая взгляда от Артура.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что мы были реструктурированы?

— Со временем ты узнаешь. А пока я сделаю последний подарок, прежде чем покинуть вас.

Внезапно лицо Артура смягчается. Я знаю это выражение. Это хитрость? Что-то вроде шутки, которую Артур сыграл над нами? Из динамиков доносится вежливый и спокойный голос:

— Здравствуйте, сэр.

— Оскар?

Он кивает.

— Я не знаю, что он тебе сказал, но мы не можем позволить тебе остаться на корабле.

— Я понимаю. Я собираюсь присоединиться к Сети, сэр.

На лице Джеймса отражается ужас.

— Не волнуйтесь. Для меня там есть место. У меня есть роль. Это не то, что вы думаете.

— О чем ты? — спрашивает Джеймс.

— О Сети. Все будет хорошо.

Джеймс смотрит на Оскара. Я почти вижу, как крутятся шестеренки в его безмерном разуме.

После паузы Оскар говорит:

— Спасибо, сэр.

— За что?

— За то, что подарили мне жизнь.

Джеймс мрачно улыбается.

— Береги себя, Оскар.

Он держит ладонь открытой и машет на прощание.

Брайтвелл подходит к панели, но Джеймс отмахивается от нее.

Глядя на своего старого друга, он медленно протягивает руку и нажимает на кнопку. Наружные двери открываются, и атмосфера вырывается из грузового отсека, мгновенно высасывая тело.

Григорий гневно смотрит на Джеймса.

— Ты не использовал его.

— Мне в этом не было необходимости, — говорит Джеймс, не глядя в глаза.

Григорий что-то бросает по-русски, вероятно, ругательства, и уходит в коридор.

Интересно, о чем они. Что использовать? Зачем?

* * *