Война Спартака(СИ)

Её охватило волнение. Желая остаться одна, она велела Реституте наломать сухих веток и развести огонь. Потом женщины занялись принесением священной жертвы, и руки Ноэрены бестрепетно вонзили нож в сердце связанного ягнёнка. Смешав кровь с вином, она совершила возлияние на алтарь. Потом обе, приступив к обряду приобщения божеству, выпили оставшееся вино. Ноги Ноэрены, ослабнув, подкосились сами собой , и она опустилась на пол перед алтарём. Начав горячо молиться, она просила бога принять искупительную жертву, отвратить гибель от мужа, а ей позволить наконец не страдать.

Когда за её спиной раздались чьи-то шаги, она не дрогнула и не обернулась. Кто-то подходил к ней сзади. Холодное дыхание бога заставило её задрожать, но жрица осталась распростёртой перед алтарём, прижавшись мокрой щекой к холодному камню.

Накануне Реституту разыскал её хозяин. Донат велел хромоножке заманить жену Спартака далеко от лагеря, в осквернённый многими преступлениями и потому давно заброшенный храм Диониса, пообещав награду. Жрицу и колдунью, привораживающую спартаковцам удачу, давно следовало устранить.

В сражении с Геллием Спартак не применил никаких военных хитростей. Его силой стала внезапность нападения и ненависть к убийцам Крикса. Помимо легиона консул располагал и вспомогательными войсками, но спартаковцев было ровно вдвое больше. Противостоять натиску вчерашних пастухов, вышедших сражаться в правильном боевом строю, римлянам оказалось не под силу. Наспех набранные из ветеранов легионеры дрогнули. Цепион, Катон и прочие благородные юноши, явившиеся праздновать победу над рабами, улепётывали от врагов вместе с консулом. Следом, побросав оружие, постыдно бежали римские воины.

И опять Спартак бродил среди трупов павших, всматриваясь в лица. Ганник, разыскав вождя, позвал его прочь.

- Как тебе всё это? - обвёл рукой фракиец печальное место.

- Мы отомстили за Крикса.

- Значит, ты рад?

- Удовлетворён.

- Вся жизнь среди трупов, - понурился Спартак. - Сил моих больше не стало.

Кельт положил руку на плечо вождя:

- Ты устал. Вспомни: это наша последняя битва. Путь к Альпам свободен.

Вернувшихся победителей в лагере рабов встретили торжественно. Народ высыпал навстречу воинам, возлагая на их головы венки из зелени. Спартак наклонился с коня, подставив голову под первые лавры в своей жизни.

(Лакуна: погребение жены Спартака и гладиаторский бой, в котором на потеху рабам выступили пленные римляне)

7. В РИМЕ

При виде стен Рима Фанния прослезилась. Ей открыла дверь Хлоя. Дафнэ при виде госпожи всплеснула руками. На радостях Фанния расцеловалась со служанками, хотя бездельницы заслуживали порки. Даже маски предков, украшавшие т парадную комнату её жалкой квартиры, покрывал слой пыли. Брат её находился в отъезде: юный Авл Фанний гостил у родственников в их имении под Римом. Послав за ним, Фанния занялась собой. Прежде всего требовалось восстановить золотистый цвет волос: за годичное пребывание у разбойников бедняжка не имела возможности пользоваться услугами парикмахера.

Донат, не замедлив к ней явиться, рассказал, что патрон рад их возвращению и проделанной работе; в скором времени он позовёт Фаннию к себе. Игриво настроенная Фанния названа "котёночком" звероподобного лигура с расплющенным носом.

- Какой урод! Или у госпожи нет глаз? - Возмущалась Дафнэ.

- Ну и образина! - вторила Хлоя.

- Дуры, много вы понимаете! - презрительно отмахнулась от служанок Фанния, - Думаю, ни у одной римлянки нет такого. Он так некрасив, что иногда мне кажется красавцем наоборот.

Едва осветлив волосы, Фанния отправилась в город, - то есть, на форум и в лавки на Священной дороге. Молиться на собиралась самую малость, а покупать вообще ничего не собиралась, так как денег по-прежнему не было. Показать себя, посмотреть на людей, - пока достаточно и этого. После дневного зноя, во время которого город пустел, затихала толчея на улицах, лавки запирались, и сами фонтаны, казалось, журчали тише, наступал долгожданный час, любимый всеми бездельниками, когда базилики наполнялись шуршанием белоснежных тог, громкими речами и смехом. Щеголи выходили на улицы после полдневного отдыха в поисках развлечений, модницы показывали новые наряды, болтуны передавали последние сплетни. Это было любимое время Фаннии. Во время таких прогулок выбирали любовников, обменивались политическими новостями и анекдотами, ругали правительство, приценивались к коринфской бронзе, обсуждали родословную победившего на последних скачках жеребца, объясняли причины неудач римских войск в борьбе с беглыми гладиаторами; одним словом, жизнь здесь била ключом.

Фанния жадно осматривалась, ища знакомые лица. Ей сразу встретилась хищная и бесстыдная Валерия, пятижды разведённая, но всё ещё довольно смазливая и, между прочим, её соперница в борьбе за внимание Красса. Не прерывая беседы с каким-то завитым молодчиком и зло оглядев пышную причёску Фаннии, Валерия холодно ей кивнула.

Потом Фанния увидела Бальба, одного из подходящих кандидатов в мужья: малый был холост и довольно богат.