Война США в Афганистане. На кладбище империй

Эта поездка в Афганистан стала для Рональда Ноймана первой и последней перед тем, как почти через сорок лет он пошел по стопам отца и тоже стал американским послом в этой стране. Нойман путешествовал по Афганистану вместе с женой. Они проехали от Герата до Кабула. Часть того же маршрута повторил много лет спустя Рори Стюарт, описавший его в своем опубликованном в 2001 г. бестселлере «Места где-то между» (The Places in Between) ¹². В Бадахшане, горной области на северо-востоке Афганистана в самом сердце Гиндукуша, Нойман участвовал в охоте на знаменитого барана Марко Поло (памирский аргали). Вернувшись из своего путешествия в Азию в конце XIII века, великий итальянец описал этих зверей весом под сто килограммов как «диких баранов огромных размеров» с рогами «длиной в шесть ладоней»¹³ (венецианская ладонь – мера длины, равна 0,3774 м). «Это было экзотическое приключение, настоящее путешествие в прошлое», – вспоминал Нойман ¹⁴.

Он также проехал по туннелю Саланг, пробитому в горах Гиндукуша и соединяющему север и юг Афганистана. В 1955 г. правительство Афганистана подписало с Советским Союзом соглашение о строительстве туннеля, который был открыт в 1964 г. Он оставался самым высокогорным автомобильным туннелем в мире до 1973 г., когда в Скалистых горах в США был открыт туннель «Эйзенхауэр Мемориал», который был немного длиннее и располагался немного выше. Для туристов и путешественников в те времена туннель Саланг был одним из главных чудес страны, если не всей Центральной Азии.

Страна, по которой Рональд Нойман путешествовал в 1967 г., наслаждалась несколькими десятилетиями стабильности и довольно сильным правительством. Каждый год в Кабул приезжали толпы туристов из Америки и Европы. Афганская столица была модным местом для молодых туристов-«дикарей», заполнявших городские кофейни и магазины ковров. Король Захир-Шах ввел репрезентативную форму правительства, за что удостоился самых высоких оценок от американского руководства. В совершенно секретной записке (под грифом «только лично»), направленной вице-президентом Спиро Агню президенту Ричарду Никсону в 1970 г., король характеризовался как «выдержанный серьезный человек, глубоко преданный своей стране» и «кажется, очень искушенный во внешнеполитических вопросах»¹⁵. Ему было тогда примерно 55 лет, у него была большая лысина, аккуратные усы. Создавалось впечатление, что он лучше чувствовал себя в европейской одежде, чем в традиционной афганской.

В 1964 г. король созвал Лойя-джирга (Большой совет), одну из самых свободных и влиятельных за всю историю афганского государства. Лойя-джирга подготовила новую конституцию Афганистана, устанавливающую двухпалатную законодательную власть и независимый суд. Конституция также закрепляла систему «сдержек и противовесов», основанную на разделеннии исполнительной, законодательной и судебной властей. В докладах Государственного департамента деятельность Захир-Шаха одобрялась, ее называли «программой движения к демократии» и отмечали, что король эффективно поддерживает стабильность в стране ¹⁶. Центральное правительство Афганистана было слабым, но Захир-Шах поддерживал в стране законность и порядок, используя метод разделения ответственности. В городских районах, например, в Кабуле, за обеспечение порядка и удовлетворение потребностей населения отвечало государство. В сельских районах за порядок и безопасность отвечали племена, кланы или общины. В случаях возникновения в сельских районах серьезных конфликтов в дело могли вмешаться государственные органы безопасности. Следовательно, мир и стабильность в стране поддерживались благодаря разделению полномочий между центром и периферией.

Однако к началу 70-х годов в стране появились признаки усиливающейся экономической и политической нестабильности. В августе 1971 г. у посла Роберта Ноймана состоялся тяжелый разговор с Захир-Шахом. Реагируя на замечания о растущей напряженности в отношениях, Нойман «решил жестко напомнить об отсутствии в стране прогресса, особенно об ухудшении ситуации в экономике». Он предостерег Захир-Шаха, заявив, что политическая обстановка становится все более нездоровой, а население чувствует себя безнадежно. «За проведенные мною здесь четыре с половиной года я еще не слышал на всех уровнях общества столько высказываний об ощущении безнадежности относительно способности нового правительства что-либо сделать»¹⁷. Были также сообщения о коррупции в правительстве и о волнениях в племенах, подрывающих общественную безопасность ¹⁸. Общественное мнение начало настраиваться против Захир-Шаха, которого все чаще считали высокомерным и оторвавшимся от жизни. В меморандуме, подготовленном по случаю окончания срока пребывания на должности, посол Нойман писал о короле: