Война. Сталин (СИ)

Восточная Пруссия была первой немецкой землей, куда в январе 1945 года ступила нога красноармейца, и потому подверглась самому опустошительному разорению. Длинные колонны советских войск, перешедшие границу Германии, представляли собой необыкновенную смесь современности и средневековья: танкисты в черных кожаных шлемах, казаки на косматых лошадях, к седлам которых было привязано награбленное, доджи и студебекеры, полученные по ленд-лизу, за которыми следовал второй эшелон, состоявший из телег. Разнообразию вооружения вполне соответствовало разнообразие характеров самих солдат, среди которых были как откровенные бандиты, пьяницы и насильники, так и коммунисты-идеалисты и представители интеллигенции, которые были шокированы поведением своих товарищей. Красные брали всё, что хотели, от маршалов, отороченных золотыми звездами и орденами Победы, до последнего рядового, призванного из глухого татарского или  узбекского кишлака. Это даже негласно поощрялось.

В течение нескольких лет после оккупации Пруссия лежала в руинах. Дома были либо сожжены, либо разграблены. Солдаты увозили с собой даже лампочки, хотя в их деревнях порой даже и не знали, что такое электричество. Фермы немецких бауэров опустели, скот был угнан в СССР. Многие плодородные земли заросли чертополохом, превратились в болота.

Но самые страшные испытания выпали на долю людей, которые не успели скрыться от «освободителей». Большинство женщин и девушек сначала были изнасилованы солдатами, потом органами НКВД организованы в рабочие отряды и как рабочий скот отправлены на принудительные работы в Советский Союз. Рабочий день у них продолжался не менее шестнадцати часов. В течение двух последующих лет более половины из этих людей умерло. В 1947 году эти немцы были возвращены в советскую зону оккупации Германии, многие из них были поражены туберкулезом или венерическими заболеваниями.

«Освободительные походы» Красной Армии в Прибалтику, Бессарабию, Польшу и теперь в Германию сопровождались резким повышением благосостояния военного, партийного и, прежде всего, энкавэдэшного начальства. Это явление расцвело пышным махровым цветом. Везли, тащили все, что попадало под руку, машинами, вагонами, эшелонами. Разобрали и перевезли в Подмосковье роскошную виллу Геринга, переплавили набалдашник, трость и золотую корону Гогенцолнеров, специально для маршала Жукова искали по всему разрушенному Берлину «собачек английской породы с бородками»... Уж очень они приглянулись большевистскому маршалу. Представьте себе, А.В.Суворова, везущего из победоносного турецкого похода обоз с барахлом к себе в имение. Невозможно. Для коммунистов же грабеж – это их нормальное состояние души!

«Сломаем гордость надменного немецкого народа!»

Такими словами призывал «великий гуманист всех времен и народов» Илья Эренбург отомстить поголовно всем немцам за войну против СССР. Злоба и ненависть ко всему германскому и особенно к людям подогревались в советских солдатах на протяжении всех предыдущих лет войны самым беспринципным образом, поскольку других побуждающих мотивов к войне у власти не было. Писатели Илья Эренбург, Алексей Толстой, Константин Симонов, Александр Фадеев, историк, академик Евгений Тарле и многие другие добровольные пропагандисты вели самую разнузданную идеологическую кампанию в средствах массовой информации против немецкого народа, чем буквально гипнотизировали, зомбировали солдат, заряжая их незрелые души злом и насилием, призывая к кровавому отмщению. Психологическая обработка нашла среди солдат громадное число сторонников. Особенно на поприще психологической обработки солдатской массы отличился Илья Эренбург, который за годы войны написал три тысячи статей, в которых не уставал призывать: «Убить немца!» Западные историки справедливо ставили его в один ряд с нацистским пропагандистом, каким был редактор антисемитской газеты «Штюрмер» Юлиус Штрайхер, приговоренный судом Международного военного трибунала в Нюрнберге к повешению за пропаганду ненависти к евреям.