Война стрелка Шарпа

– Не будьте таким грубияном, лейтенант, – укорил его Кристофер. – Постарайтесь понять, что дипломатия подразумевает и разведку, и хитрость, и обман. И не забудьте, что это я выговорил для вас свободу. Так что можете сойти с этого холма как триумфаторы.

Секунду или две Шарп смотрел в невинное лицо предателя.

– А если мы останемся здесь? Что тогда?

– Понятия не имею, – пожал плечами подполковник. – Но конечно, попытаюсь выяснить, действительно ли таково ваше желание. И все же, боюсь, французы сочтут такое поведение как враждебный жест. К сожалению, в этой стране многие противятся достижению мирного соглашения. Некоторых людей ввели в заблуждение, и они предпочитают драться и отвергают любые договоренности. Думаю, если вы настоите на своем и останетесь, нарушив таким образом достигнутые соглашения, французы привезут из Порто мортиры и убедят вас уйти уже иными средствами. – Подполковник затянулся и вдруг вздрогнул – опустившийся на склон ворон принялся выклевывать убитому глаза. – Майор Дюлон хотел бы собрать своих. – Он ткнул сигарой в ближайший труп.

– У него есть один час, – сказал Шарп. – Может привести сюда десять человек, безоружных. И скажите, что здесь будут и мои люди. Тоже безоружные.

Кристофер нахмурился:

– А вашим людям что делать на склоне?

– Нам нужно похоронить своих, а наверху только камень.

Подполковник задумчиво затянулся, потом негромко сказал:

– Было бы лучше, лейтенант, если бы вы ушли с холма прямо сейчас.

– Я подумаю.

– Вы подумаете? – раздраженно повторил Кристофер. – И долго, позвольте осведомиться, собираетесь думать?

– Сколько понадобится, – отрезал Шарп. – Решать второпях не по мне.

– Так вот, лейтенант, у вас есть ровно один час.

Кристофер сказал что-то Дюлону. Тот кивнул Шарпу. Шарп кивнул в ответ. Потом подполковник бросил недокуренную сигару, повернулся и зашагал вниз по склону.

* * *

– Он врет, – сказал Шарп.

– Откуда вы знаете? – Виченте, похоже, не разделял его уверенности.

– Я вам скажу откуда. Этот ублюдок не отдал мне никакого приказа. В армии не предлагают, а приказывают. Сделай то, сделай это. А он не приказывал. Раньше приказывал, сегодня – нет.

Виченте перевел аргумент Шарпа сержанту Мачедо, которого, как и Харпера, пригласили для совета. Оба сержанта выглядели обеспокоенными, но молчали.

– И почему, по-вашему, он не приказал вам уйти отсюда?

– Потому что хочет, чтобы я сам принял такое решение. Потому что ничего хорошего нас там, внизу, не ждет. Потому что он врет.

– Это только ваше предположение, – твердо, как адвокат, сказал Виченте. – А наверняка вы и сами не знаете.

– Наверняка здесь никто ничего не знает, – проворчал Шарп.

Виченте повернулся к востоку:

– У Амаранте уже не стреляют. Может, они и впрямь договорились о мире.

– Договорились о мире? – усмехнулся Шарп. – А зачем им мир? Зачем французы вообще сюда явились?

– Чтобы заставить нас отказаться от торговли с Британией.

– Так с какой стати уходить теперь? Торговля снова возобновится. Уходить, не доведя дело до конца, такое не в их характере. К тому же французы не сдаются так быстро.

Виченте ненадолго задумался.

– Может, они не хотят продолжать, опасаясь больших потерь. Война идет тяжело, врагов много, снабжение затрудняется. Может, они поняли наконец, что победы не достичь, и решили удовольствоваться какими-то уступками.

– Мы имеем дело с лягушатниками, – возразил Шарп. – А лягушатники малым довольствоваться не привыкли. И еще одно. Кристофер не показал мне никакой бумаги. Никакого подписанного и скрепленного печатью договора. Ничего.

Виченте кивнул, признавая силу аргумента:

– Если хотите, я спущусь и попрошу показать бумагу.

– Никакой бумаги нет, – сказал Шарп, – и с холма никто не спустится.

Виченте помолчал.

– Это приказ, сеньор?

– Да, приказ. Мы остаемся здесь.

– Что ж, значит, остаемся.

Виченте похлопал по плечу Мачедо, и они повернулись и отправились к своим, чтобы сообщить о принятом решении.

Харпер сел рядом с Шарпом:

– Ну что, теперь вы уверены?

– Ни черта я ни в чем не уверен, – признался Шарп, – но думаю, он врет. Даже не спросил, какие у нас потери. Будь он на нашей стороне, обязательно бы спросил, так ведь?

Харпер пожал плечами – ответа на этот вопрос он не знал.

– И что, по-вашему, будет, если мы спустимся?

– Что будет? Они возьмут нас в плен. И отправят в свою чертову Францию.

– Или отошлют домой?

– Если война закончится, то да, отошлют домой. Но если бы война закончилась, нам бы об этом кто-нибудь сообщил. Какой-нибудь португальский чиновник. Только не Кристофер. И если война закончилась, с какой стати давать нам час на раздумье? Спешить ведь некуда. Ну, будем мы сидеть на этом треклятом холме целый год, кому от этого хуже?

Шарп приподнялся и посмотрел вниз, туда, где французские пехотинцы заканчивали собирать тела убитых. Пехотинцев привел майор Дюлон. Он же принес две лопаты, чтобы осажденные могли похоронить своих: двух португальцев, убитых снарядом во время утренней атаки, и стрелка Донелли, лежавшего на вершине с того самого времени, когда они выбили оттуда французов.