Война - судья жестокий

Импровизированный кабинет Гривцова представлял собой отгороженный брезентом угол большой квадратной палатки. Посреди возвышался наспех сбитый из досок колченогий стол в окружении табуреток. У стены стоял шкаф, к которому приткнули топчан, где командир полка коротал тревожные ночи.

Полковник сидел на единственном стуле, опершись локтями о стол. На удлиненном лице его самыми примечательными были глаза — большие, ярко-синие с ироничным прищуром. В них не было сейчас ожидаемой строгости.

— Присаживайтесь, товарищи, — довольно любезно предложил Гривцов. Голос был негромким, но каждое слово слышалось отчетливо. — В ногах, говорят, правды нет… Так вот, значит, какой ты, рядовой Иванцов? Что ж, молодец! Действовал хоть и самовольно, но вполне грамотно и смело. От лица службы объявляю благодарность!

— Служу России! — подскочил я.

— Сиди, сиди, — добродушно усмехнулся Гривцов. — А теперь давай разберемся, что все-таки произошло…

Разговор, как и у комбата, начался все с того же вопроса о моих ночных похождениях. Задав его, Гривцов терпеливо ждал ответа. Тут уж, помятуя, что даже Шелест периодически докладывал командиру полка о ходе расследования, я не стал ничего скрывать.

Офицеры слушали молча. Потом Гривцов уточнил, точно ли обнаружено пригодное к употреблению оружие там, где должно было находиться отбракованное. Места складирования случайно не перепутали?

— Нет, товарищ полковник, — решительно отверг я предположение. — Сержант Зарубин, тот самый разводящий, что привел меня на склад… Только вы его не ругайте, пожалуйста, он действовал в интересах дела. Так вот, Зарубин сам слышал, как начальник артвооружения распорядился складировать непригодные железяки в дальнее хранилище.

— Значит, твой командир отделения при сем присутствовал? — переспросил Горобец.

— Ничего удивительного, товарищ подполковник. Наша рота через день на ремень по указанию Сома, простите, старшины роты, направляется в наряд именно на дальние склады.

— Что ж, спросим самого подполковника Хомутова, — сказал Гривцов и, вызвав дежурного по полку, приказал немедленно разыскать начальника артвооружения. Однако не успел тот явиться, как в кабинет влетел запыхавшийся капитан Шелест.

— Прошу простить за вторжение, товарищ полковник, — извинился он, хотя делать это, по моему разумению, было не обязательно. Шелест вел следствие, и присутствие его было не только желательно, а и обязательно.

— Вы уже в курсе ночного происшествия? — спросил Гривцов.

— Так точно! Мне сразу позвонили, и я немедленно примчался.

— Тут ваш помощник отличился, знаете?

— Слышал. Одного не могу понять, почему он действовал в одиночку.

— А вот в этом вы, капитан, отчасти виноваты, — усмехнулся Гривцов. — Солдат придерживался вашего приказа держать рот на замке, поэтому не сваливайте с больной головы на здоровую. Иванцов, возможно, поступил не совсем правильно, но если бы не его дотошность и решительность…

Слова полковника согрели душу. Как замечательно, когда тебя хвалят!

— Имелась возможность запросто накрыть налетчиков, — не сдавался Шелест. — А теперь ищи ветра в поле!

В общем, капитан был, конечно, прав. Надо было кого-нибудь поставить в известность, тогда и события развивались бы по иному сценарию. Но кто мог предположить, что все сложится именно так.

Стремительно вошел начальник артвооружения. Лицо его было багровым.

— Извините за опоздание, товарищ полковник, — громко произнес Хомутов, вскинув руку к головному убору. — Был на складах. Разбирался!

— И что выяснили? — спросил Гривцов, как мне показалось, насмешливо.

— Солдаты, когда складировали оружие, все перепутали! — воскликнул подполковник. — Я давал совсем другие указания, а завскладом, растяпа, не проследил. Я ему…

— Минуточку, — остановил разошедшегося Хомутова командир полка и, сняв телефонную трубку, приказал дежурному найти прапорщика Столбуна. — Продолжайте, подполковник.

— Да я, собственно, все сказал, — растерялся тот.

— Что ж за порядки у вас, Степан Иванович? — сердито спросил Гривцов. — У службы артвооружения сейчас один из самых ответственных участков, а вы даже за исполнением собственных указаний проследить не можете!

— Разрешите, товарищ полковник? — вмешался Шелест. — Хочу спросить товарища Хомутова, откуда вообще появилось отслужившее свой срок оружие? Как могло случиться, что не была проведена тщательная ревизия перед отправкой полка в Чечню? Не на прогулку же ехали!

Искоса брошенный взгляд мог прожечь следователя насквозь, но Шелест никак не отреагировал.

— Недосмотрели, — пробормотал Хомутов, — была такая спешка…

— Нет, полковник, тут не недосмотр, — перебил его Гривцов. — Это иначе называется.

— Понимаю, халатность, — виновато опустив голову, выдавил из себя Хомутов.

— Не то, не то, — возразил командир полка. — Тут пахнет должностным преступлением. По законам военного времени иначе классифицировать не могу. Так? — посмотрел он на Горобца.

— Так точно, товарищ полковник!

— А как вы считаете, товарищ следователь? Я правильно сформулировал?