Война технологий

Дисплей на спинке переднего кресла запищал. Максим взглянул на экран.

Человек, с которым вы имеете дело, неуравновешен. Имеет высокий интеллект, закончил два университета. При этом наблюдаются психопатические черты характера. Хороший спортсмен. Однако пистолет в его руке – только пластмассовая игрушка. Можете действовать на свое усмотрение, но так, чтобы не причинить женщине вред.

– Это не пистолет, – сказал Максим. – Это пластмассовая игрушка.

* * *

– Неужели? – спросил Рахман и выстрелил в лоб ближайшей женщины, которая испуганно сжалась в кресле в трех метрах от него. Женщина свалилась на пол.

Он направил ствол на ребенка лет восьми, который все еще держался за руку погибшей женщины. В этот момент Максим бросился на него.

Драка была недолгой. Уже через минуту Рахман лежал на полу с вывернутыми назад руками. По проходу бежали трое сотрудников службы внутренней безопасности.

Один из них надел на Рахмана наручники, второй приставил магнитный пистолет к его затылку.

– Что вы собираетесь сделать? – спросил Максим.

– Пристрелить его. По инструкции любого террориста мы должны пристрелить на месте.

– Но ведь он в наручниках!

– Я должен ликвидировать любого террориста. Люди, которые написали инструкцию, были не глупее нас с вами, правда?

И он нажал на курок. Был тихий щелчок; голова Рахмана дернулась в последний раз, шея согнулась в сторону, возможно, предсмертная судорога свела его мышцы.

– Вы не должны были этого делать! – возмутился Максим.

– Просто обязан, – невозмутимо ответил человек с пистолетом, сделал контрольный выстрел в висок и поставил пистолет на предохранитель. Затем проверил пульс на теле лежащего человека.

– Порядок. Его сердце остановилось.

Сердце Рахмана остановилось. Это активировало протез сердечного клапана с девятизначным идентификационным номером. На самом деле это был совсем не тот протез, который имплантировала ему клиника двадцать восемь дней назад. Через два дня после той операции Рахмана доставили домой, где специалистам Аэрокомпа удалось провести операцию повторно. Протез заменили взрывным устройством, последним шедевром технологии компании Аэрокомп. Еще никто не смог замаскировать взрывное устройство под живую человеческую ткань, но замаскировать бомбу под пластиковый протез – это ведь намного легче. Как только сердце останавливалось, включался таймер и начинал отсчитывать шестьдесят секунд до взрыва.

Специалисты Аэрокомпа провели много дней, разрабатывая идеальный сценарий для того, чтобы вовремя остановить это сердце. Конечно, проще всего было бы имитировать внезапный сердечный приступ. Однако это бы не прошло. Вариант с сердечным приступом уже использовался дважды, в прошлом году, причем второй раз неудачно. Этот вариант был прекрасно известен службе безопасности компании Омега. Наверняка компания уже придумала что-нибудь в ответ. Поэтому Рахмана должны были застрелить как террориста.

– Спасибо тебе, – сказала Надя. – Ты наконец-то спас меня от этого урода. Не представляешь, что такое было жить с ним. Какая я была дура, что дала тебе тогда пощечину. Может быть, жизнь сложилась бы по-другому.

Она поцеловала его в щеку.

– Может быть, мы начнем все сначала? – спросил Максим.

– Я совсем не та, – возразила она. – Посмотри на меня, кем я стала. Мне двадцать три года, совсем старуха… Я тебе все еще нравлюсь?

– У тебя красивые ноги.

– Отлично. Сейчас ты получишь еще одну пощечину.

Он не успел ответить. Таймер отсчитал шестидесятую секунду, и тело Рахмана взорвалось. Взрыв был достаточно сильным, чтобы расколоть корпус самолета надвое. Семь минут спустя обломки упали в море.

* * *

Максим пришел в себя от ощущения боли. Болело все тело; боль была тупой и ноющей, настойчивой, как утренняя муха, хотя и не очень сильной. Он сел на кровати.

Судя по всему, он находился в госпитале одной из страховых компаний. День был солнечным, прямоугольники окон светились так, что слезились глаза. Он моргнул несколько раз, провел по глазам непослушной ладонью и встал. Затем вышел в коридор. Никто не встретил его и не остановил.

Он вышел из небольшого одноэтажного здания госпиталя и увидел море. Оно было совсем близко; по берегу, с видом сомнамбул, медленно ходили люди в свободных белых одеждах. Скорее всего, это были пассажиры взорванного рейса 4446И. Каждый из них оформил страховку перед вылетом, поэтому его тело было восстановлено после взрыва. Однако требовалось несколько часов, чтобы привычные двигательные рефлексы полностью восстановились.

Любой человек, оформивший страховку, получал личный чип, куда записывалась вся информация о его теле, вся долговременная память, а также те впечатления, которые он получил в последние полтора часа перед смертью. Поэтому человек не терял ничего, даже умирая.