Война теней

На дальнем от наблюдателей конце деревни назревал небольшой скандал. Во дворе одного из домов мужчина в сером мятом пиджаке привязывал к седлу старого велосипеда пухлый рюкзак. На покосившееся крыльцо вышла в застиранном, потерявшем цвет платье женщина и начала что-то ему говорить. Мужчина, по всей видимости, ей ответил, не отрываясь от своего занятия. Лицо женщины исказилось. Она начала активно жестикулировать, указывая то в сторону огорода, то на полуразвалившийся сарай, то на двор, заросший бурьяном. Мужчина отмахнулся и повёл своё транспортное средство со двора. Женщина продолжала кричать ему вслед, но, видя, что её доводы не возымели действия, махнула рукой и вошла в дом, резко захлопнув за собой дверь.

– Кажется, наш клиент, – проговорил молодой наблюдатель. – Похоже, в Семёновск направился. Скорее всего, за куревом. Судя по рюкзаку, сушёный гриб у него там. Сдаст на приёмном пункте, вот и копейка в кармане заведётся.

– Возможно, ты и прав, – переведя окуляры бинокля на улицу и наблюдая за пылящим по ней велосипедистом, проговорил его напарник. – Час у нас ещё есть. Пока доедет, пока вернётся. На обратном пути попробуем вступить в контакт.

Мужчины опять повернули бинокли на объект своего наблюдения. Интерес их был давно определён: крайний в деревне, покосившийся от времени домишко, крытый тёсом, подслеповато смотрящий на улицу тремя скособоченными маленькими окошками. Длинные слеги, когда-то огораживавшие подворье, давно отсутствовали, и из бурьяна сиротливо торчали четыре столба. Калитки не было. О том, что завалюха обитаема, говорила только натоптанная среди травы тропинка, ведущая от пыльной дороги до двери, собранной из трёх потемневших от времени плах, да небольшое её ответвление к стоящему в пяти метрах от дома сарайчику. За высокими сорняками с улицы не было видно огорода, где каждый день на грядках трудился худощавый подросток с туповатым выражением лица.

Хозяйкой дома, к которому неизвестные проявляли пристальное внимание, была высохшая, худющая старуха лет под восемьдесят. Годы не согнули её. Ходила без палки, прямо и энергично. Не хваталась рукой за поясницу, разгибаясь после двух часов прополки на огороде. Одевалась во всё чёрное. На ногах по местному обычаю носила кирзачи, чьи носы изредка выглядывали из-под длинной юбки.

В бинокль было хорошо видно узкое лицо женщины, испещрённое глубокими морщинами. Вот только глаза, чёрные, широко раскрытые, смотрели молодо, цепко схватывая окружающее пространство. Столкнулся как-то с ними в окулярах бинокля старший наблюдатель. Мороз пробежал по коже, и в голове неожиданно появилась пустота. Он сразу опустил бинокль. Ощущение проникшего в мозг чужого взгляда прошло, но мужчина больше не пытался смотреть в глаза старухи.

Вставала бабка рано. Выйдя во двор, медленно, как локатором, поворачивая голову слева направо, проходила взглядом кромку леса, начинающегося в двухстах метрах от деревни. Потом шла в сарай, где пропадала минут на двадцать, и появлялась оттуда вместе с козой. Животное, как собака, шло за хозяйкой. Не доходя до леса сотни метров, старуха находила в траве верёвку и привязывала к одному её концу козу. Другой был закреплён на вбитом металлическому колу, местоположение которого за время наблюдения не менялось. Старуха наклонялась к животному, что-то шептала ему на ухо. Обходила место пастбища кругом, при этом губы её беспрестанно шевелились, и возвращалась в дом, порой не выходя оттуда уже в течение всего дня.

Дважды за время наблюдения она уходила в лес, взяв с собой старую плетёную корзину. Содержимое корзины от нескромных глаз было укрыто застиранной тряпицей. Определив направление движения бабки, наблюдателям однажды даже пришлось осторожно менять своё местоположение. Старуха прошла метрах в десяти от лёжки, но, похоже, не заметила примятой травы.

Старший из наблюдателей не разрешил преследовать женщину, а спустя пять часов, когда она вернулась в деревню, сам прошёл по её следам.

Старуха собирала травы, но, судя по пройденному ею расстоянию, должна была закончить свою прогулку на три часа раньше. Где она была всё это время, так и осталось загадкой. Следов длительного отдыха опытный следопыт так и не заметил. Не нашёл также и какой-нибудь замаскированной дорожки следов.