Война теней

Плохое настроение — вот чего было в избытке у Александра Николаевича Романова вот уже далеко не первый день. И источником этого самого плохого настроения являлись собственные дети. Трое старших детей. Младшие же… Создавалось впечатление, что они пока ещё недостаточно взрослые для того, чтобы научиться портить отцу настроение так, чтобы сравняться с теми своими братьями, которые уже достигли определённого возраста.

В чём вообще было дело? Начать, пожалуй, стоило со старшего, с Николая. Того, который хоть и носил ещё титул цесаревича, но долго это уже точно не продлится. Императором Николаю не бывать! Нет уж, точно не ему, так и не научившемуся и уже вряд ли способному научиться правильно выбирать себе друзей и ставить на правильную лошадь… ну или карту, если использовать другое сравнение.

Либерализм, гуманизм, права человека. Всё это отнюдь не бессмысленно, разумеется, но потребно для сильного государства лишь в аптекарских дозах, под строгим контролем врача, то есть монарха. Иначе… Пример Французской революции говорил о многом, да и те же декабристы, будь они неладны! Удайся им их бунт — тогда и в России покатились бы головы аристократии, а торжествующие мятежники залили бы всю страну кровью, в сравнении с чем и восстание Емельки Пугачёва могло показаться невинными забавами. Опять же французы показали всему миру яркий и явный пример, к чему приводят игры в «свободу, равенство и братство».

Николай же так и не смог этого понять. В этом была и его отцовская вина. Не доглядел, упустил, сам одно время слишком сильно повернулся в сторону либеральных реформ. Вот и получил мятеж в Польше, «Землю и Волю», покушения на себя и членов семьи. Хватило для осознания, что ещё несколько лет подобного и подвластная ему, Александру Романову, империя может начать жалобно скрипеть, а там, не дай Бог, и развалиться, провалиться в пучину революционных безумств. Такого наследства он детям оставить не хотел. А раз не хотел, то… Отсюда и поворот к куда более консервативной политике, но не такой, которая была при отце. Требовалась более тонкая, гибкая, благо образец подобной гибкости теперь имелся, и результаты, показанные там, за океаном, позволяли смотреть в будущее с умеренным, но оптимизмом.

Смотреть, принимать решения, наблюдать, как они выполняются… а иногда и не выполняются. Например, вторым сыном, Александром. Он, неожиданно для самого императора, стал не просто великим князем, а политиком, пускай пока и нащупывающим свой путь. Тот ещё путь, пахнущий порохом и кровью, интригами и провокациями, идеологией панславизма и силой европейской крови, а также полным отрицанием всего восточного, азиатского. И не было сомнений, откуда подул ветер, чей шёпот он услышал и принял пусть не как прямое руководство, но как дельные, оправдывающие себя советы. Зато любовь тех самых панславистов, популярность в армии. особенно среди офицеров, прошедших Кавказскую войну и воюющих в Туркестане… И среди тех, кто желал реванша за пусть не позорное — ну какой позор проиграть мощнейшей коалиции европейских держав и Турции в качестве «хвоста» и пушечного мяса — но всё же поражение в Крымской войне. Про флот и говорить не стоило — господа, прошедшие через Морской корпус, нашли в Саше верного проводника своих интересов и пламенного сторонника даже не восстановления, а усиления в разы нового, современного флота, способного побороться с английским, французским, да с каким угодно другим.

Почему тогда Сашка был источником не только гордости, но и плохого настроения? Слишком резво сын стал не просто собирать вокруг себя сторонников, но и принимать решения, даже не подумав посоветоваться с отцом. Мезенцев, начальник Третьего Отделения, лопухом сроду не был и дело своё крепко знал. Потому быстро распутал не такой и сложный клубок касаемо бегства имама Шамиля и обоих его сыновей. Неудачной попытки бегства. Спровоцированной попытки бегства, к которой приложил руки в том числе и его сын. Другое дело, что сделано всё было красиво, эффективно и так, что никаких прямых доказательств, даже косвенных и то мизер. Одни только подозрения и то лишь у тех, кто был полностью посвящён в секреты империи, имел возможность спрашивать и получать ответы на любые запросы и вопросы.

Провокация с последующим бегством и хорошо замаскированным, но убийством Шамиля, которое непременно должно было вызвать пусть уже не слишком опасное, но возмущение на Кавказе. Прибавить к этому Туркестанскую кампанию Черняева. В итоге получался полный триумф панславистов, делающих ставку на подавление любых инородческих выступлений силой оружия. И самое забавное было то, что вскройся участие Саши в причастности к бегству Шамиля и тому, что из этого получилось — он и толики своей популярности не потеряет среди тех, кто его и без того поддерживал. Либеральные же круги… Им вот-вот станет совсем нехорошо. Очень плохо станет, даже хуже, чем после покушения Каракозова и последующего почти полного разгрома «Земли и Воли» с переходом осколков оной на полностью нелегальное положение.