Война Цветов

– Я знаю, кто это. – Даже Устранитель, видавший самые разные виды, не мог не заметить, что улыбка этого ребенка перещеголяла даже гримасы, которые строил его приемный отец. Она не затрагивала ни глаз, ни прочих частей лица —словно губы мертвеца вздернули вверх за углы. – Мы с ним старые друзья.

– Ну да. А у меня к тебе несколько вопросов. Хочу спросить твоего совета в одном деле.

– Насчет Тео Вильмоса.

– Да. – Удивительно было видеть удивленного Чемерицу.

– Он все еще на свободе.

– Откуда ты знаешь?

– Полно, отец, для этого особого искусства не требуется. Что еще могло привести сюда вас обоих? Твой уважаемый гость так редко покидает свой дом в гавани. И если бы ты уже сцапал этого Вильмоса, этого смертного, – мальчик как-то по-особому язвительно подчеркнул это слово, – зачем тебе мог понадобиться мой совет? – Мальчик потянулся и подозвал одну из нянек. Та подошла, поглядывая на лорда Чемерицу – не возражает ли он? – Мальчик скинул халат и предстал голым, пухлый и розовый. – Вытри меня. Я хочу одеться.

Пока нянька вытирала его, лорд послал другую за стульями и сел, вытянув длинные ноги.

– Итак, скажи нам, отчего мы до сих пор не добились успеха.

– Потому что вы разыскиваете не беглого слугу и не шпиона, засланного к нам другим домом. Эта задача будет посложнее.

– Ты хочешь сказать, что это создание умнее нас?

Другой ребенок на его месте закатил бы глаза или фыркнул, но этот стал еще спокойнее. Энергично растираемый полотенцем, он как будто ушел куда-то в себя, в тихое место, где даже докричаться до него было бы трудно.

– Нет. Я хочу сказать, что такие задачи, как эта, одним из условий которой является Вильмос, никогда легко не решаются. Он своего рода магнит, особенно здесь, в нашем мире, и потому будет притягивать к себе самые неожиданные силы, вызывать непредвиденные события и стимулировать невероятные совпадения. Посмотри на то, что уже творится вокруг него, и подумай, какую инерцию повлекут за собой происшествия, невольным участником которых он стал. Разве рыба – сильное существо? Но брось ее в пруд со спящими крокодилами и скучающими на берегу журавлями, и там все изменится. – Мальчик обратил свои необыкновенные карие глаза на Устранителя Неудобных Препятствий. – Уж вы-то должны это знать.

– Я это знаю, но мне нравится, как вы излагаете суть проблемы.

– Спасибо. Мой отец многим пожертвовал, чтобы я получил хорошее образование.

– Будем надеяться, что жертвы его не были чрезмерны, – кивнул Устранитель.

Чемерица, не нарушая наступившего молчания, встал и сделал знак второй няньке. Та подошла с охапкой мягких светлых вещиц, и обе женщины принялись одевать мальчика.

– Пойдемте, – сказал лорд Устранителю. – Я задержал экипаж, он ждет вас.

– Передай привет матушке, – с новой улыбкой сказал мальчик.

Чемерица лишь буркнул что-то в ответ. Он ни разу не оглянулся и не сказал ни слова, пока они не вышли из этой парилки в коридор, где стало гораздо прохладнее.

– Все, что когда-либо писалось о выращивании Ужасного Ребенка, – правда, – проронил он тогда. – Он чудовище.

– В таком случае вы получили то, что хотели – не так ли, милорд?

18 ТРОТУАРЫ НОВОГО ЭРЕВОНА

– Надо сказать ей, Тео. Сам знаешь, что надо.

Он ничего говорить не хотел, предпочитая смотреть в окно на ночные улицы. Здания, отделанные бронзой, яшмой и черными стеклами, поражали воображение даже здесь, на окраине, за мили от башен-небоскребов.

Джонни Баттистини как-то ездил в Японию – запасным ударником при металлистской группе, знававшей лучшие времена. «Парик на меня напялили, Тео – вылитая Филлис Диллер* [23]!» Рассказов об этом Джонни хватило на много лет. Тео, слушая его, всякий раз досадовал, что Джонни не может толком описать Токио и объяснить, почему этот город произвел на него такое впечатление. Вспоминал Джонни охотно, особенно в послерепетиционной марихуановой дымке, но говорил всегда примерно одно и то же: «Стремно, в общем. Вроде город как город, а на самом деле ни на что не похоже. А им самим хоть бы хны, вот это и есть самое стремное».

«Теперь я тебя понимаю, Джонни». Тео испытал острый приступ ностальгии – точно нож, убивший кузена Пижмы, вспорол его самого, оставив беззащитным перед странностями этого нового мира. Впервые в жизни Тео недоставало Джонни Б. по-настоящему. Тот выдал бы что-нибудь вроде «Ни хрена себе местечко!», и все сразу стало бы проще.