Война Цветов

Поппи так удивилась, что все-таки вскинула на него глаза.

— Зачем тебе копье?

— Это я в переносном смысле. Так поступали рыцари моего мира с подарками своих дам.

— Мои подарки надо беречь как следует, а не цеплять их на какое-то там копье. — И Поппи вручила ему нечто похожее на тюбик с губной помадой. — Вот. Позвони мне, если понадобится. Я серьезно, Тео. Если тебе будет что-то нужно, я это добуду, а если понадоблюсь я сама, то приду к тебе в любом случае.

— Некоторое время, наверное, я никуда не смогу звонить, — сказал Тео, глядя на серебристую трубочку, — но все равно спасибо. Когда... когда все закончится, мне приятно будет связаться с тобой, не вызывая у Стриди головной боли.

Она улыбнулась сквозь выступившие на глазах слезы.

— Короче, позвони обязательно. И вот это тоже возьми. — Она сняла с шеи серебряную цепочку с подвеской — единственное, что оставалось на ней всю ночь. То, что Тео принимал за монетку, оказалось луной, половину которой составлял камень вроде полированного опала. — Кусочек фамильного лунного камня моей матери. Это она мне подарила.

— А для чего он?

— Ни для чего. Просто это один из немногих ее подарков. Мне он очень дорог, Тео, и я даю его тебе, чтобы ты непременно ко мне вернулся.

Он думал, что это какой-нибудь волшебный талисман, оберег, и даже разочаровался немного — любая помощь пришлась бы ему как нельзя кстати. Но потом он оценил смысл этого подарка, и в груди у него стало тесно — теснее и жарче, чем когда они занимались любовью.

— Спасибо. — Он надел цепочку себе на шею и спрятал луну на груди. — Я постараюсь к тебе вернуться.

Ее смех отдавал болью и гневом.

— Вот несчастье. Не зря я так боялась влюбиться снова... а ведь я даже не думала... — Она взяла себя в руки. — Поцелуй меня, Тео, и уходи. Скорей.

— Ты как, сумеешь отсюда выбраться?

— Черное железо, целуй меня и проваливай! У меня сердце разрывается.

— У меня тоже. — Сказав это, Тео с испугом и удивлением понял, что сказал правду.

Кумбер ждал его у темной реки не один.

— Колышек? — Тео присмотрелся, чтобы удостовериться, — он еще не совсем навострился отличать одного гоблина от другого. — А ты что тут делаешь?

— Пуговица говорит, что через город туда ехать не надо, — сказал Кумбер. — И в обход тоже. Лучше по воде.

— Это не объясняет, почему Колышек здесь.

— Потому что я умею грести, не поднимая при этом шума, как тонущий тролль. — Узкие глаза гоблина поблескивали при свете звезд. — А вы нет.

— А-а... Ну ладно. Спасибо.

Колышек кивнул на лодку, напоминающую каноэ.

— Пошли.

— А Стриди где? — спросил Тео, когда они оттолкнулись от берега и ленивое течение подхватило их. — Я отчасти надеялся, что и он с нами поедет, на случай каких-нибудь там волшебных препятствий...

— Пуговица говорит, что он нужен ему на сегодня. И он не думает, что самой главной проблемой будет войти туда.

Тео обдумывал это до места, где Лунная встретилась со своим новым руслом. Они с Кумбером позавтракали хлебом и сыром, которыми запасся феришер, а Колышек тем временем подвел лодку к дальнему берегу и стал грести вдоль него. Там стояли дома на сваях, и в них кое-где горел свет. На берегу, под сваями, лепились куда более мелкие и убогие домишки.

— Это кто же тут живет? — спросил Тео шепотом.

— Никсы, — ответил Кумбер, а Колышек махнул когтистой рукой, приказывая им замолчать.

В бухтах и заливчиках стояли гребные суда с множеством блестящих весел, больше похожие на старинные триремы или перевернутых сороконожек, чем на современные корабли. Никаких плавучих средств, кроме них, на этом отрезке реки не наблюдалось. Нормально это или как-то связано с военным положением? Если бы к Ису шли и другие суда, их лодка не была бы такой заметной. Колышек держался под самым берегом, да и веслом, как обещал, работал так тихо, будто теплое масло резал, но Тео все-таки чувствовал себя выставленным на всеобщее обозрение.

За очередным поворотом перед ними раскинулся Ис, чью черную ширь едва освещали даже феерические звезды Эльфландии. Колышек вынул весло из воды и сказал чуть слышно:

— Теперь никаких разговоров. Пуговица велел вам передать, что нынешний день может оказаться благоприятным для похода на дом Чемерицы.

— Что? — невольно повысил голос Тео. — Что это значит?

— Все, молчок. Мы почти на месте.

«Почти на месте» у гоблинов, видимо, имело какое-то другое значение, потому что они после этого плыли еще не меньше четверти часа. На берегу сквозь туман виднелись ветхие корпуса бывших пакгаузов и консервных заводов. Некоторые из них, очевидно, еще функционировали — кое-где, как умирающие светляки, искрили вывески «Причал „Конец радуги“ или „Грот-4“, но остальное имело заброшенный вид. Тео при первых проблесках на небе видел облупленные рекламные надписи, где из-под одного слоя краски проклевывался другой, и даже читал те, что были поближе. „Морепродукты Короля Килли“ сопровождало довольно жуткое изображение рыбогуманоида в короне, с корзиной, полной рыбы и моллюсков. „Поставщик их королевских величеств. Дары Иса“.