Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

В штабе меня посадили на одну лавку с теми, кто тоже по какой-то причине дожидался приёма Первого. Через какое-то время он вышел и сразу встретился со мной глазами.

— О, Вандал. Вы ко мне? Заходите, — обратился главнокомандующий. (Обращение на «вы» у него часто проскакивало — белогвардейская выправка).

Остальные, ожидавшие передо мной, остались, а я вошёл к нему. Стрелков спросил, что меня привело к нему.

— Я занимаюсь оказанием первой помощи раненым и их эвакуацией, — начал я.

— Я знаю, — перебил меня Игорь Иванович. — Ты по делу давай.

— Иногда приходиться ездить за трёхсотыми на велосипеде. В общем, машина мне нужна. За рулём будет профессиональный водитель, в довоенное время работавший камазистом.

— А какой автомобиль тебе нужен?

— Ну, может джип какой, чтобы туда человек в лежачем положении вмещался, — представляя нас с Артистом гоняющих по окрестностям Славянска на блестящем чёрном внедорожнике, предположил я.

— Будет тебе машина, я сейчас Носа предупрежу, а ты к нему минут через 20 зайди.

Удивлённый таким быстрым решением моей проблемы, я кроме «спасибо» ничего больше не сообразил сказать. Выйдя из кабинета, я стал представлять, как меня Артист будет учить ездить на каком-нибудь большом джипе или кроссовере, ведь должен же медик иметь транспорт для перевозки раненых. О том, где его для меня раздобудут, я не задумывался.

Спустя полчаса я вошёл в кабинет к Носу. Мы с ним познакомились ещё во время первых штурмов зданий. Он меня радушно встретил, и мы впервые немного пообщались за несколько месяцев. Так как он занимался штабными делами, то относился с большим уважением и пониманием к тем, кто воевал на передовой. Он сказал, что уже в курсе, и в свою очередь позвонил начмеду Лёле по поводу выделения мне транспорта для перевозки раненых. Теперь она меня ждёт в госпитале с ключами от машины. Всё происходило так молниеносно, что мне даже сначала не верилось. Такая нулевая бюрократия в серьёзном вопросе могла быть, наверное, только во время войны, и это очень радовало. Да и вообще, я не ожидал, что они могут согласиться на мою просьбу, а тем более выполнить её так быстро.

Минут через 15 я прибыл к Лёле, меня встретил ополченец и по совместительству водитель скорой помощи Синдбад. Ему, по всей видимости, поручили передать мне машину. Конечно, приехав в госпиталь, я уже понимал, что никакой джип мне не грозит, максимум какая-то «газель», но меня ожидало нечто иное.

Синдбад меня повёл в какой-то гараж. Он выглядел очень недовольным, как потом выяснилось из-за того, что отдать ему приказали нульцевый медицинский уазик, на который он собирался пересаживаться с какой-то развалюхи.

Чуть позже за машиной подъехал и Артист. Синдбад открыл ворота гаража, и перед нами предстал чистенький, зелёненький с надписью «Швидка допомога»[160] уазик-«таблетка». Конечно, я себе не так представлял, можно сказать, свою первую машину, но этот вариант оказался даже очень неплохим. Автомобиль предназначен именно для перевозки раненых. В кузове на специальных рельсах стояла каталка нового образца. Её можно вытащить из машины и мягко поставить ножками на землю. А чтобы задвинуть обратно, достаточно нажать на рычаги возле ручек, и она плавно катилась по салону.

Мне очень понравилась машина, и я хотел поскорее сесть за руль. Мы с Артистом заранее договорились, что в Семёновку я её перегоню под его чутким инструктажём.

Но тут Синдбад стал рассказывать, что если я ещё неопытный водитель, то за рулём УАЗа ездить не смогу. Ведь там якобы очень тугой руль и сцепление. Поэтому мне не под силу будет справиться с этой отечественной лошадкой, на которой ещё при СССР ездили.

Сначала я поверил, но Артист только усмехнулся на слова Синдбада. Он знал, что Синдбад не хочет расставаться со своим уазиком и морочит мне голову, чтобы я отказался.

Наконец водителю при госпитале надоело меня отговаривать, и он отдал ключи. Сев за руль скорой помощи, я выжал сцепление и включил зажигание. Старенький советский зверёк завёлся с первого раза. Через несколько минут я выехал из гаража и под чутким руководством Артиста стал выезжать за территорию. Естественно, никакого гидроусилителя в руле не было, но крутился он вполне легко, а педали нажимались плавно.

По городу за рулём я ехал впервые в жизни, это и понятно — мне всего-то 16 лет было. Но военное положение позволяло, так как транспортное движение практически никем не регулировалось, тем более для ополченцев. Артист мне подсказывал любые мелочи, а я слушал и втыкал передачи, которые он мне говорил. Медленно, неуверенно мы доехали до Семёновки, где нас ждали удивлённый Ташкент и Гена. Они даже не сразу поверили, что мне так легко выделили машину, да ещё и специализированную, именно для моей, так скажем, профессии.

На уазике скорой помощи впоследствии я вывозил много раненых, а также убитых ополченцев и мирных жителей.

Мой медицинский УАЗ

Быть добру