Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

— Если нарвёмся на укров, придётся с боем выходить. Хотя нас не так мало — полсотни, все с оружием. Но максимум, что на ходу успеем выкатить — это АГС, или с «Утёса» шмальнём, — рассуждал Чех.

— Ладно, я решу вопрос с проводником. Мы до сих пор не знаем, куда ехать. Вы тут сидите и не высовывайтесь, а я поезжу по местам и местных дорогу поспрашиваю, — сказал Камаз.

После небольшого совещания мы разошлись. На совещании доселе тихий и неприметный рядовой ополченец Артист проявил свои лидерские качества. Когда он аргументированно переубеждал бывших командиров в правильности действовать по-другому, я понял, что эти изменения случились днем, когда он смог показать себя.

Солнце вышло из-за горизонта, и стало теплеть. До этого утренняя свежесть и отсутствие сна меня немного подмораживали.

Поспать нам удалось минут 40, пока ждали Камаза с разведки. Но до его приезда нас разбудил гул самолёта-разведчика. Он кружил над озером высоко, явно пытался что-то высмотреть. Ясно, что укры уже знают об отступлении из Славянска и проводят разведку о состоянии оставшихся блокпостов или нашего передвижения.

Не зря мы скрылись в зелёнке. Разведчик ни нас, ни наш транспорт увидеть не мог, если у него, конечно, на борту не было тепловизора. Но, как известно, ВСУ — одна из самых разворованных армий мира. Не бедных, а именно разворованных, поэтому по состоянию на 2014 год у них тепловизоров было не больше, чем у ополчения, наверное. А мы пользовались тем, что их вооружённые силы находились в таком плачевном состоянии.

Спасти рядового Вандала (Из воспоминаний Крота)

«Всё это время мы немного нервничали, потому что понимали — наши уходят всё дальше и дальше, а мы остаёмся в кольце и ждём непонятно чего. Примерно к четырём часам утра мы решили выбираться оттуда сами. Дорогу на Краматорск мы не знали, но знали примерное направление, по которому и пошли.

Прошли мы вдвоём не больше километра, как встретили группу вооружённых людей из шести человек. Это были ополченцы, направляющиеся с какого-то задания в Славянск. Про наше отступление они не знали, и, когда я рассказал их старшему о текущей ситуации и предложил вместе идти в Краматорск, пока не поздно, услышал в ответ, что я трус и самовольно оставил свои позиции. Люди настолько верили в правоту дела, что наотрез отказывались признавать то, что Славянск может быть оставлен. Находя в себе последние капли терпения, я предъявил им удостоверение командира взвода и заверил, что информация достоверная — в Славянске уже никого нет, и вот-вот его займёт противник. Видимо, здравый смысл возобладал, и они согласились возвращаться в Краматорск, правда, с оговоркой, что если моя информация не подтвердится, то они сообщат в контрразведку, и меня расстреляют. Таким образом, нас стало восемь, это не могло не радовать.