Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Вскоре меня назначили старостой, а потом командиром взвода. К тому моменту приходило много ребят разного возраста: от 10 и до 18 лет. Полсотни точно набралось. Конечно, не всем нравилось, что ими командует какой-то «молокосос», но приходилось терпеть. Находились и те, кто пытался перечить моим приказам и не слушался, но командный голос я выработал раньше, чем понял, как нужно командовать. И часто случалось такое, что я перебарщивал в общении с подчинёнными. Хоть мы и были детьми, но по уставу нашей организации я имел право наказывать кадетов отжиманиями за провинности. И я часто заставлял отжиматься старших ребят, которые меня не слушались. Конечно, они не переставали себя плохо вести, потому что единственным авторитетами для них являлись младший вахмистр и командиры выше. Это было естественно, но я тогда этого не понимал. Позже я вообще создал свой костяк из самых активных кадетов, и со всеми остальными справляться стало легче.

В любой общественной организации, в которой нет сдерживающего фактора, будь то финансовая составляющая, социальная или ещё какая, будет текучка. Так и у нас: кадеты и казаки постоянно то приходили, то уходили. И единственным, кто сохранял постоянство, был тот самый костяк.

Через какое-то время мой лучший школьный друг, которого я привёл в кадетский класс, ушёл, а я остался. Он не сильно тяготел к строевой подготовке и тактическим занятиям в лесу, ему больше нравилось играть в компьютерные игры «Point Blank» и «Dota 2». В последующее время я так же мог найти множество причин для ухода. Даже мама где-то через год обучения стала настаивать на уходе. Это в первую очередь касалось моей успеваемости в школе. Я постоянно пропадал «на Казачестве», и на уроки времени не хватало.

Где-то начиная с 2011 года, нас, кадетов, взрослые казаки стали приобщать к общественным мероприятиям. Помню, мы даже в парадной форме встречали Януковича в Киево-Печерской Лавре на инаугурации (тогда наше командование ещё не знало, какую негативную роль сыграет этот человек, находясь у власти). А однажды мне довелось сфотографироваться с Никитой Михалковым, когда он приезжал в Киев на годовщину смерти министра внутренних дел Российской империи Петра Столыпина. Фотографируясь с ним, я ещё не сильно понимал, что он известный режиссёр, пока не пересмотрел все его фильмы. Только вот «Жмурки», где он играл, мне не понравились. Не смог я проникнуться жизнью бандитов 90-х.

* * *

«Верное Казачество» во мне закаляло тот русский православный стержень, который заложила моя мама.

Но который я мог так легко сменить на какой-то иной, например, бандеровский, если бы не постоянная подпитка знаниями и правильной оценкой всего происходящего на Украине в тот момент. Мне кажется, я уже с детства был максималистом, требовалось лишь направить мою энергию в правильное русло.

Казаки и кадеты «Верного Казачества». Я 5-й слева

Атаманом и главным идеологом «Верного Казачества» был Алексей Селиванов. Когда я пришёл в кадетский класс, ему было около 30-ти лет. Он ездил по всей Украине и занимался формированием региональных отделений своей организации, проводил казачьи собрания, но всегда находил время провести со своими воспитанниками идеологические беседы. Он также организовывал православные балы, водил нас на концерты, в театр или оперу — всячески занимался нашим культурным образованием. Помимо этого мы ходили в церковь. На занятиях в кадетском корпусе он рассказывал нам о различных исторических событиях, например, объяснял, почему Богдан Хмельницкий и вся Малороссия выбрали Россию в 1654 году, почему Мазепа предатель, а не герой, почему Бандера насильник и убийца, а не гордость Украины. Рассказывал настолько интересно и динамично, что мы заслушивались его с открытыми ртами. Такого не могло быть в школе, где в основном монотонно разбирают очередной параграф. То, что он говорил, мы запоминали крепче, чем официальную историю в школе. В этом его большая заслуга. Ведь он направил на путь истинный много молодых душ.

Атаман BK Алексей Селиванов

К сожалению, на некоторых кадетов эти занятия не подействовали, потому что они либо ненадолго задерживались в организации, либо обстановка за стенами нашего Казачества, быстро развеивала в их душах неокрепшие зёрнышки исторической правды.

На меня идеология нашей организации повлияла сильнейшим образом. Во-первых, в духе русского патриота с детства меня воспитывала мама, а во-вторых, мне самому это было очень близко.