Война в Арктике. 1942 год. Операция "Вундерланд"

Внезапно впереди, за оборвавшейся кромкой облаков появилась группа вражеских кораблей на слепяще-сверкающей водной глади. Мы одновременно видим цель и кричим в один голос: "Крейсер!"…. Крейсер и пять вражеских эсминцев, за которыми тянутся белые полоски кильватеров. Краем глаза я замечаю, как наши торпедоносцы, снизившись к поверхности воды, начинают разворачиваться для атаки. Они будут атаковать двумя группами, выстроенными строем фронта. Курсы групп, и курсы сброшенных ими торпед, будут пересекаться под прямым углом - это затруднит "лайми" и "янки" уклонение от торпед. Такой прием с чьей-то легкой подачи прозвали "золотой гребень". В самый начальный момент я действительно принял крупный корабль за крейсер…. Только когда мы приблизились, стало ясно, что это линкор. Какой он огромный! С него и кораблей сопровождения открыли зенитный огонь. Стреляют только по торпедоносцам. Странно. Мы идем к цели. Большой палец левой руки штурмана-бомбардира эрзац-обер-фельдфебеля Сержа-Марии фон Левински лежит на затертой красной кнопке сброса бомб, и он напряженно всматриваюсь в бомбовый прицел, ловит линкор и дает мне команды. Вражеский линкор в наши самолеты почему-то не стреляет, но в последний момент что-то заподозрив, резко меняет курс. Мы должны попасть в него! Сброс! Толчок говорит о том, что бомбы пошли вниз, и я начинаю резко набирать высоту и менять курс. Ожили зенитки линкора. Поздно! Хотя нет! Второй штаффель, летящий следом за нами попадает под огонь тяжелых зениток линкора, и я краем глаза отмечаю, как "Берта" лейтенанта Куровски превращается в огненный цветок от прямого попадания тяжелого снаряда. Через мгновенье я слышу голос бортрадиста: "Попадание в корму корабля между двух башен!" Бортстрелок успевает сфотографировать взрывы и пожары на борту нашей жертвы. Они уверены, что именно наши бомбы нанесли повреждение противнику. Но этот вопрос будет решать командир штаффеля.

Я замечаю, что вражеский линкор получил еще одно попадание в район дымовой трубы, и резко сбросил ход. На его надстройке возник пожар. Еще два наших пикировщика стали жертвами его зениток, но сумели добиться близких попаданий. Кто-то из парней не выдержав убийственного зенитного огня отбомбился по эсминцам сопровождения. Мы сделали свою работу и возвращаемся домой. Теперь эти олухи из кригсмарине должны закончить нашу работу. А работа проделана неплохая - линкор лишен половины артиллерии и тяжело поврежден - его осталось только добить. Число вражеских эсминцев уменьшилось до двух с половиной - один объят пламенем с креном на левый борт, а два исчезли - видимо поработали торпедоносцы.

Однако и нам досталось. Мы поравнялись с торпедоносцем, левый двигатель которого отчаянно дымил. Кабина "хейнкеля" была забрызгана кровью. Отчаянные парни! По ним лупили практически все зенитки и пулеметы! Дотянут или нет? О боже! Израненный "хейнкель" качнулся, свалился на крыло, и как острый нож вошел в водную гладь моря. До встречи на Валгалле! Но мне лично хотелось бы дожить до глубокой старости.

Мы возвращаемся домой. Пока не ясно куда будет совершен наш второй вылет - на добивание этих кораблей, или все-таки на разгром конвоя. Опять же, вылетев с одной задачей, мы можем по ходу вылета получить другое задание. Проклятое кригсмарине! Вечно они путаются под ногами! Ничего сами сделать не могут!

Я прислушался - моторы "Юнкерса" работали ровно и без перебоев. Посмотрел на приборы - все нормально. Взгляд назад - тоже - из самолета ничего не вытекает, ничто в нем не горит. Значит, шансы вернуться домой и сесть на твердую землю достаточно высоки. И вероятность того, что нам удастся потопить кучу купцов, заработав себе премиальные - достаточно велика. А может и к награде какой-нибудь представят. Хотелось бы, чтобы не посмертно…."

Как сказал бы телевизионный ведущий Сванидзе, комментируя данный отрывок мемуаров немецкого летчика: "Вот она суровая сермяжная правда войны, увиденная глазами человека высокой европейской культуры…" . И никого из читателей уже не удивит, что взгляд американцев на данные события будет иметь серьезные отличия от точки зрения немецкого летчика.

Что расскажет о данной атаке командир "Тускалузы"? Обратимся к его мемуарам, к книге "Арктический вояж":

"Похоже, что в штанах у меня было мокро. Я смотрел на картину разгрома, устроенную люфтваффе, и все это напоминало мне, ту латинскую девушку Монику, которую мы поймали ночью в нашем квартале, и беззастенчиво скопом лишили девственности и одежды.

Нужно отдать должное немецким летчикам - действовали они весьма и весьма профессионально, хотя и в строгом соответствии со своими старыми добрыми традициями. Они с ходу атаковали увиденные ими корабли, и атаковали достаточно успешно, не хуже японцев. Можно было подвести итоги их налета - два немецких эсминца потоплено, один тяжело поврежден. Так же тяжело поврежден и их флагман "Адмирал Хипер" - снизил ход, и на корме сильный пожар, который затруднит применение немцам кормовых орудий главного калибра.