Война в Арктике

23 апреля во время очередного налета фашистской авиации, одна из бомб попала в единственный в порту плавкран № 1, который вышел из строя. Выгрузка тяжеловесов (танков) практически приостановилась. Нужно было находить решение, и такое решение было найдено. Заместителю начальника порта Л. П. Новосадову удалось договориться с капитанами американского судна «Вест Чесвальд», прибывшего в Мурманск в составе конвоя PQ-14 19 апреля 1942 года, о передаче порту 35,5-тонной стрелы. Передавая стрелу порту, капитан объяснил свое решение чувством солидарности с русскими и ненавистью к фашистам. Переданная стрела была установлена на пароход «Кама». В качестве грузовой лебедки приспособили траловую лебедку с одного из траулеров. Так получился плавучий перегружатель, позволяющий производить выгрузку танков и другой тяжеловесной техники.

Восьмой караван PQ-15 в составе 20 судов с грузом 94327 тонн пришел в Мурманск 6 мая. В числе прибывших было британское судно – плавучий кран «Эмпайер бард». На его борту находились две тяжеловесные стрелы грузоподъемностью по 50 тонн, четыре стрелы грузоподъемностью по 15 тонн и четыре стрелы грузоподъемностью по 5 тонн. Приход этого судна позволил значительно ускорить выгрузку тяжеловесных грузов, в том числе танков и паровозов.

31 мая в порт начали прибывать суда девятого каравана (конвой PQ-16), значительно потрепанного авиацией и подводными лодками противника.

К этому времени в порту скопилось около 60 судов – наибольшее скопление флота в Кольском заливе за весь период боевых действий на севере нашей страны. Среди этих судов было 15 транспортов, принадлежащих различным советским пароходствам.

Как уже отмечалось, Мурманск начал подвергаться налетам вражеской авиации с первых дней войны, когда линия фронта еще проходила в 80–100 километрах от города. С приходом первых ленд-лизовских караванов интенсивность бомбардировок значительно возросла. Наступление немецких войск, предпринятое в апреле 1942 года, с треском провалилось, Мурманск продолжал принимать грузы союзников, предприятия города выпускали вооружение и боеприпасы для фронта, и озлобленные неудачами фашисты решили уничтожить город бомбардировками. А большинство построек в городе были деревянными – к началу войны в городе насчитывалось 2800 деревянных домов.

Самым страшным днем для города стал солнечный жаркий день – четверг, 18 июня 1942 года. Ни до, ни после этого не было столь массированных налетов немецкой авиации на город. Тысячи людей лишились крова, многих настигла смерть. К полудню сплошное море огня разлилось по всей северо-восточной части города. Как свечи вспыхивали деревянные дома на улицах Карла Либкнехта, Володарского, Карла Маркса, Октябрьской. В дыму и пламени были улицы Челюскинцев, Профсоюзов, Ленина. Черными были столбы, редкие деревья, кусты, почернели земля и камни. Люди ползли на животе по улице, чтобы добраться до своего дома, а дома уже не было. Небо над Мурманском было тоже черным. Ветер поднимал огненные смерчи. Сквозь пламя над городом местами просматривалось солнце. В этот день на город было сброшено 12 тысяч зажигательных и фугасных бомб.

Вот что писал об этих днях бывший капитан Мурманского порта Г. В. Вольт[44]:

«15, 16 и 17 июня вражеская авиация все время появлялась над Мурманском, сбрасывали бомбы и кассеты с зажигалками на город, железную дорогу и окрестности, но в районе порта и портового городка не было поражений, если не считать, что около 13 часов 17 июня при налете вражеской авиации две фугасные бомбы упали во двор нового здания клуба моряков, но не разорвались.

В свободное от работы время портовики, желавшие отдохнуть, уходили в горы, где их не беспокоили воздушные тревоги и налеты. Между прочим, в горы начали уходить во время воздушных тревог многие для того, чтобы быть в безопасности и оттуда наблюдать за ходом действий во время бомбежек, так как Мурманск, будучи окружен горами, представлял огромный котлован.