Читаем Война в белом аду Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г полностью

Война в белом аду Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г

Мои парашютисты увидели русского солдата с трофейным немецким фаустпатроном. Он выстрелил в один из пулеметов, который стоял у подвального окна. Но снаряд ударил в стену здания. Стена рухнула прямо на русского солдата и погребла его под обломками.

— А пулеметчики?

— Они не пострадали, но понимая, что пулемет обнаружен, сменили позицию.

Главный оборонительный рубеж проходит под прямым углом от Фридрих-Карлштрассе по Лёйтенштрассе. Там Шульце случайно встречает своего бывшего школьного товарища.

— Рад тебя видеть. Как дела в твоем секторе?

Русские поставили шкафы, кровати, положили простыни и ковры, чтобы замаскировать свои позиции. Я не могу их выбить.

— Я все устрою. Думаю, что мои пулеметы очистят угол. В любом случае могу прикрыть тебя с фланга.

Солдаты как-то приспосабливаются к уличной войне, гражданское же население платит очень высокую цену. На кладбище возле площади Штрильгау рядами лежат трупы, завернутые в простыни. Их некому хоронить.

Огонь русской артиллерии становится интенсивнее с каждым днем. Пушки и минометы не оставляют защитникам Бреслау ни часа отдыха. Снаряды летят повсюду.

Маленькая старушка сидит посреди улицы на ящике с боеприпасами и не обращает внимания на стрельбу. Капитан Шульце посылает своего связного проводить ее в убежище. Старая женщина идет с парашютистом и говорит ему просто:

— Спасибо, сынок. Я помолюсь за тебя.

Молодой человек взволнован, когда передает эти слова командиру.

Боеприпасы подходят к концу. Это отражается на моральном духе солдат, хотя они еще находят продовольствие в брошенных домах и не голодают.

Чтобы восполнить нехватку патронов, один капитан инженерных войск собирает 8 8-мм гильзы и начиняет их кусочками железа. Его саперы собирают порох из русских неразорвавшихся снарядов. Вместо детонатора импровизаторы гвоздем бьют по капсюлю… Все бы ничего, но время от времени эти самоделки взрываются и на немецких позициях.

Защитники Бреслау больше не питают иллюзий.

— Война проиграна, господин капитан, — говорит Шульце его помощник. — Мы должны сражаться до конца. Фельдмаршал Шёрнер непременно попытается прорваться к нам.

— Слишком поздно, господин капитан.

— Остается еще новое оружие.

Капитан-парашютист не отвечает. Пропаганда столько говорила об этом новом оружии, что никто больше в это не верит.

Офицеры избегают говорить о победе, о вере в фюрера и даже о надежде остаться живыми. Однако о сдаче не может быть и речи.

В подвале, где Шульце устроил свой командный пост, граммофон играет «Императорский квартет» Гайдна. Это любимый отрывок офицера-парашютиста, большого меломана, не скрывающего радость, что нашел несколько пластинок в покинутых квартирах. Теперь у него их целая стопка. Парашютисты приходят послушать. Некоторые плачут.

Есть радиоприемник. 2 мая 1945 г. слушают сообщение о смерти Адольфа Гитлера.

По радио передают старый национальный гимн:

Deutschland Deutschland iiber alles,iiber alles in der Welt…

На этот раз плачут все. Больше оплакивают смерть Родины, чем смерть фюрера. И больше, чем смерть Родины, оплакивают смерть своих товарищей.

Ходят слухи о переговорах с русскими. В то же время штаб крепости Бреслау готовит попытку прорыва на запад со всеми здоровыми людьми гарнизона.

— Парашютисты батальона Скау поделятся на две группы, — заявляет капитан Зайтц. — Одна будет авангардом, вторая арьергардом.

6 мая во второй половине дня Шульце едет на мотоцикле в полевой госпиталь, чтобы в последний раз поговорить с капитаном Скау. Когда он возвращается, то видит русских солдат, шатающихся по улицам и размахивающих огромными кривыми саблями.

У командного поста парашютисты ждут своего командира.

— Мы пойдем в плен вместе, — говорит им Шульце.

Из всей роты осталось не больше взвода, и командир ведет людей на командный пункт батальона. Надо бросить оружие на тротуар на улице, где его собирают в кучу. Впрочем, этим оружием пользоваться нельзя, перед сдачей парашютисты его испортили.

Сражение за Бреслау длилось около трех месяцев, точнее, восемьдесят два дня. Парашютисты сражались до конца. Ни один из них не братался с победителями. Оставшиеся в живых из батальона Скау молча идут под охраной русских и медленно скрываются в ночи.

Ракета взлетает в небо и, спускаясь на парашюте, освещает разоренный город, воронки от снарядов, длинную колонну пленных. Среди них несколько десятков парашютистов, со сжатыми зубами, застывшие в печали и высшей гордости за то, что до последнего дня сражались в рядах этого элитного корпуса.