Война в немецком тылу. Оккупационные власти против советских партизан. 1941—1944

Соответствующим службам 16-й армии удалось установить, что речь шла о проведении операций силами 1-го и 3-го «партизанских полков», костяк которых составляли ленинградские пожарные. Следов же, по-видимому, тоже существовавшего 2-го такого полка в зоне ответственности 16-й армии обнаружить не удалось. Эти партизаны, объединенные в военных формированиях, были облачены в синюю рабочую одежду. И хотя их действия носили спорадический характер и не имели отношения к оперативным планам советского командования, они все же заметно усиливали чувство неуверенности в своей безопасности у немецких солдат.

Несколько позже о появлении подобных полувоенных частей поступили доклады и с других участков фронта. Там тоже стали отмечаться нападения на находившиеся на отдыхе немецкие подразделения и поджоги оставленных Красной армией населенных пунктов. Так, в донесении IV экономической группы штаба 9-й немецкой армии от 20 июля 1941 года говорится о том, что город Полоцк подвергся планомерному уничтожению со стороны истребительных батальонов (LU 10, 16 с).

Нет никакого сомнения в том, что в случае с уже упоминавшимися «партизанскими полками» речь шла о формированиях истребительных частей. И хотя эти истребительные батальоны прибегали к методам партизанской борьбы, их обозначение как «партизанские» является неверным. Неправильным и противозаконным было и обхождение с людьми, входившими в их состав, со стороны немецкого командования. По крайней мере, пока они вели боевые действия в рамках своих формирований, пусть даже в тылу германских войск.

Правильнее было бы называть эти полувоенные формирования частями добровольческого корпуса[59], которые по своей организации и вооружению, а также единому их обозначению и подчинению ответственным руководящим инстанциям, когда они располагались позади линии обороны своих войск, полностью соответствовали нормам международного права. Однако такое правовое их положение улетучивалось, когда личный состав этих подразделений присоединялся к гражданским повстанческим группам, образуя зачастую первое вооруженное ядро таких отрядов.

Формирование истребительных батальонов осуществлялось обычно из числа мужчин, не призванных на военную службу. Свои служебные обязанности они исполняли после основной работы или в ночное время. Формированием же этих специальных подразделений занимался обычно местный инспектор милиции[60] вместе с секретарем районного комитета партии. После того как истребительный батальон был сформирован, инспектор милиции становился его командиром, а секретарь райкома – начальником штаба.

Численность истребительных батальонов не являлась постоянной величиной и зависела от плотности населения того или иного района. Как правило, такое формирование насчитывало около 100 человек и делилось на три взвода, каждый из которых один день нес службу на безвозмездной основе. В батальоны рекрутировались представители всех слоев населения без особого учета степени политического доверия. Поэтому после отхода Красной армии пробиваться к конкретным партизанским отрядам предлагалось не всем. Как докладывал начальник полиции безопасности и СД в обзоре событий в СССР за № 134 от 17 ноября 1941 года, вначале после ухода советских войск командиры этих истребительных батальонов в большинстве своем тоже исчезали, а оставшись без своего командира, их личный состав разбегался (NO 4426).

Тем не менее после воззвания советского правительства к началу партизанской войны к этим военизированным формированиям вернулись вновь, их политическое и военное значение возросло. В часть истребительных батальонов начали назначать политических комиссаров, в распоряжение которых стали передаваться группы политически благонадежных лиц для надзора за личным составом.

К задачам истребительных батальонов добавилось осуществление различных подготовительных мероприятий, в том числе сооружение складов с оружием для ведения партизанской войны. Однако и к тому времени служащие батальонов все еще не проходили необходимую планомерную подготовку для осуществления партизанской борьбы и не изучали тактику ее ведения. К тому же, согласно донесению начальника разведотдела штаба 52-го армейского корпуса вермахта командующему 17-й армией от 19 ноября 1941 года, после расформирования истребительных батальонов за каждым его служащим все еще сохранялось право принимать решение, участвовать ли ему в партизанской борьбе или нет (NOKW 2686).

Те немногие, кто решился принять участие в партизанской войне, получали от находившегося поблизости армейского штаба четко очерченные боевые задачи, которые надлежало выполнить после того, как местность будет занята противником, а истребительный батальон перестанет существовать. В случаях же, когда большое число политически убежденных лиц определяло дух такого батальона, а местность позволяла продолжать борьбу, его личный состав собирался вновь уже в тылу немецких войск позади далеко ушедшей линии фронта и начинал действовать как партизанский отряд.