Война в толпе

Кто сел, семье кто сдался, А кто властям служил. Кто предал, кто продался Лишь кормчий под кормою жил Пока корабль еще стоял, А после разломался. Разбило голову бревно, И только в памяти всплыло То золотое старое Забытое руно.

На следующий день я сказал панам командирам: "Вы не вытянете выборы. Я мог бы это сделать, но для этого я должен бы осуществить чистку и попрощаться с большинством из вас. Безусловно, возникнет борьба и опять же будет не до выборов. Партия, которая не преодолеет четырехпроцентный барьер, никем в этой стране не будет восприниматься как политическая сила. Я вас всех сильно люблю, но заниматься вместе с вами политикой я больше не хочу. Я немного избалован победами и не хочу проигрывать там, где я вполне мог бы выиграть. По ряду причин я не хочу бороться за аббревиатуру, я оставляю ее вам. Некоторое время она вас прокормит. Оставайтесь с нею, а я пошел дальше. В газетах был опубликован такой текст:

Отречение Последние семь лет я руководил сообществом, широко известным под названием УНА-УНСО. Я горжусь этими годами. Сейчас я слагаю с себя все руководящие функции, оставляю формальные должности. Я оставляю руководство организацией в пике ее популярности и силы. Я делаю это из нежелания заниматься политикой. Я был главарем феодальной дружины, но не могу и не хочу быть директором политической партии. Я дал уговорить себя стать во главе партийного списка УНА, но лучше, чем кто-либо, понимаю, что мое присутствие в партийном списке, лишает партию возможности маневра, необходимой на выборах компромисности. Заявление о выходе из партийного списка уже направлено мною в исполком УНА. За годы борьбы, организацией был накоплен неоценимый эстетический опыт, который безотлагательно нуждается в адекватном выражении в стихах, трактатах, эссе. Этим я планирую заняться с целью сделать в искусстве то, что мне удалось сделать в политике. Кроме того, с группой офицеров я работаю над созданием украинского института Кавказа. Я глубоко благодарен всем, кто был со мною. Д. Корчинский, литератор.

Я пошел дальше. Я был не один. Экземпляры, подобные мне, всегда ведут за собою свиту. Впереди были новые организации, новые авантюры, новые войны, впереди были грандиозные проекты на Кавказе, впереди была Африка (я всегда мечтал побыть командиром роты лучников при дворе какого-нибудь императорского людоедского величества), впереди были поэмы и книги. Я верил, что жизнь еще полюбит меня, а тогда я не разнервирую смерть страхом. Как-то чеченцы написали письмо председателю Укрсоцбанка (он прибежал ко мне за защитой). Они просили пожертвовать пятьсот тысяч долларов на чеченскую революцию. Письмо заканчивалось словами, которыми хотел бы закончить и я: "В милицию обращаться не надо. Будем работать -- будем жить".