Война в толпе

Даже внешне толпа на улицах Грозного отличается от такой же в Москве или Киеве. Апатия, безынициативность абсолютного большинства соотечественников — удручают. Становится тяжело видеть эти лица, слышать обрывки их разговоров. Я уже не говорю о политике. Чеченские лидеры красивы не только в поведении, но и внешне, что составляет разительный контраст во время переговоров. Конечно, говоря о чеченцах я имею в виду «превалирование эстетического над этическим». У их визави, при всей правоте их намерений, атрофированы не то что мышцы тела, но и лица. Из русских, только Березовскому, удавалось вести дела с руководством. Кстати, по поводу «национального вопроса», Аятолла Хомейни как-то сказал: «Весь русский народ, как мусульмане, так и не мусульмане…»

Мое первое появление в Чечне было куда более авантюрным. Я перешел российско-азербайджанскую границу в Дагестане, по паспорту чеченца, находившегося в розыске. Об этом мне радостно сообщил его владелец, уже в ста метрах за КПП.

В ходе боевых действий, усилиями украинских СМИ, был создан вполне романтичный образ Чечни. Эта точная симпатия доходила до маразма. Один деятель в Ивано-Франковске упал перед «вечным огнем» на колени и поклялся не вставать, пока «москали» не выведут свои войска из Грозного. Еле увели его подруки. Отдельные экзальтированные особы были готовы ехать туда, чтобы «разделить трудности с этим героическим народом». Разъяснения на предмет того, что подобное путешествие не завершится, скорее всего, в горах, на стройке или на пастбище оставались гласом вопиющего в пустыне. Особое впечатление на трудолюбивых соотечественников производили телепейзажи разрушенного Грозного. Даже средней руки строительные дельцы из провинции не могли не удержаться, чтобы не перевести руины в кубометры кладки и условные единицы. Этих уже грех было не раскрутить. Разговоры о воинских подвигах плавно перетекали в проблему заложников и наши контакты с нынешними хозяевами страны. Таким образом мы торговали «крышей» на экспорт.

Милиция рискует тормозить только машины с номерами. Если таковые отсутствуют и еще видна объяснительная надпись «номеров и документов нет» — значит транспортное средство принадлежит уважаемому человеку, а в багажнике, скорее всего лежит ПК. Стреляют в городе по-прежнему охотно, особенно по вечерам, но на слух и по виду это уже не перестрелки.

С Гилаевым мы заочно познакомились в Абхазии, о чем надлежало дипломатично молчать во избежание претензий «кровников». Тогда он водил бригаду человек в 30–50. Прежде торговец бензином, человек сугубо штатский, он первым начал готовить этих же полсотни человек своего «спецназа» к войне, В ходе боевых действий, еще до падения Грозного, он был единственным, кто пытался вести регулярную войну держать фронт. И нес при этом значительные потери. Несмотря на это под его началом собиралось наибольшее число людей. Сфера влияния Гилаева простирается на район Шатоя. Он и его люди принадлежат к тейпу джохва. Тейпы не следует абсолютизировать, как форму общности, но нужно в них ориентироваться для понимания внутренних отношений. Из командиров Гилаева я больше знал «Лося» и «Челюсть». Каждый из них контролирует по ущелью, это два-три села. Места гористые, жизнь тяжелая, люди небогатые. Дома поражают спартанской обстановкой: стол, стулья, лежанка, видеомагнитофон.

В войну каждый из командиров мог собрать до 300 человек, конечно очень ненадолго. Сейчас на них лежит забота о пропитании «их» населения, приходится искать работу (работать «по долгам»). Перед нашим прибытием в среде чеченского руководства вспыхнул конфликт. Пресловутая чеченская нефть выглядит в реальности куда комичней, непосредственней, в стиле тех, кто ее «добывает».

«Челюсть» держал Наурский район, захватил энное число нефтяных скважин. Переработка добытой нефти велась кустарным способом, только что не самогонными аппаратами. Низкокипящие фракции грозненской нефти отделяются уже при температуре разгонки, около 150 градусов и образуют превосходный бензин, который «Челюсть» накапливал в трофейных автоцистернах. Масхадов приказал двинуть против него правительственные части — свою родню, статусом несколько повыше «захватчиков», так как они сидят в казармах и им обещано жалование. Горцы выставили 4 танка и «Град». «Челюсть» ворвался в резиденцию Масхадова, при этом одному из охранников сломали бороду. «Челюсть» пообещал президенту отрезать уши.

Самого Гилаева мы застали в отбитой им у Масхадова «правительственной резиденции» — бывшем профилактории на окраине Грозного. Уже дней десять, как вице-премьер по восстановлению Чечни томился: творил намаз, забросил свой спутниковый телефон.